Здесь всё было таким мирным и домашним, что Махмуд в каком-то ступоре остановился у дверей. Он сделал несколько шагов по комнате и без сил опустился на кровать. В его руках оказался халат Алисы. Тонкая ткань была прохладной на ощупь, но в горячих руках Махмуда быстро согрелась. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, мужчина поднёс скомканную в руках ткань к лицу, ещё хранившую такой знакомый и любимый запах жены.
В разгорячённый мозг, сквозь злобу, обиду, растерянность, ревность, пробилась мысль, что это всё не может быть правдой. Не может женщина, которая носит его ребёнка, спит с ним в одной постели, смотрит на него такими влюблёнными глазами, изменять ему. Нельзя так хорошо притворяться. Он бы почувствовал это в её взгляде, словах, прикосновениях. Не может Алиса так предать его. Эти цветы – это просто недоразумение, которому наверняка есть разумное объяснение. Главное сохранять здравомыслие, не идти на поводу у своих эмоций, блокирующих логику и сам разум.
За ванной дверью стало тихо, вода прекратила шуметь. Последующие секунды казались вечностью. Вот, ручка ванной комнаты подалась под лёгким нажатием руки. В комнату вошла Алиса. На щеках её играл лёгкий румянец от пара, лицо озаряла нежная улыбка. На ней было только большое белое полотенце, запахнутое на груди и скрывающее округлившуюся талию и бёдра. Другим, более маленьким полотенцем Алиса вытирала свои длинные влажные волосы.
– Ты же хотел составить мне компанию, а сам не пришёл. Обманщик. – Алиса сказала это игривым тоном. Она не смотрела на мужа, занятая высушиванием волос. – Кто приходил?
Когда ответа не последовало, Алиса прервала своё занятие, откинув волосы назад обдав при этом Махмуда каплями воды. Она внимательно посмотрела на мужа, лицо её моментально изменилось, и в следующую секунду она оказалась рядом с ним.
Алиса ещё никогда не видела мужа таким. Он сидел неподвижно, как статуя, сжимая в руках халат так крепко, как будто от этого зависела его жизнь. Мужчина был бледный, какой-то потерянный, брови нависли над потемневшими глазами, превратившимися в две щёлочки, губы побелели, под глазом чуть подрагивала жилка, а на виске красной разветвлённой полоской вздулась вена.
– Что? Что случилось, дорогой?! – Голос Алисы был полон тревоги за супруга. Её зелёные глаза не отрывались от лица мужа. Махмуд почувствовал на своём лице прикосновение её нежных рук. Она погладила волосы мужа, взяла его горячее лицо в свои ладони, пытаясь прочитать в его глазах причину такой перемены. – Ну, говори же!
– Разве это я сейчас должен говорить?!
Его напряжение, ставшее ещё более ощутимым, передалось и Алисе, и эти секунды молчания были просто невыносимы.
– Может, ты все-таки скажешь, что случилось за эти проклятые десять минут, что я была в душе?!
Алиса не часто повышала голос в присутствии мужа. Лицо его передёрнулось, он разжал кулаки, сжимающие ткань халата, и судорожно стал ощупывать свой костюм. Мужчина не сразу смог попасть трясущейся рукой в нужный карман пиджака, но вскоре всё же достал оттуда маленький комочек.
– Вот, – торжественно объявил Махмуд, пристально всматриваясь в лицо жены, как будто этот комок бумаги сразу скажет Алисе, в чём дело. Он брезгливо бросил его на колени жены.
Алиса удивлённо приподняла бровь. С каким-то трепетом взяла смятую бумагу в руки. Она была так плотно смята, что девушке потребовалось некоторое время, чтобы как можно аккуратнее, чтобы не порвать, расправить открытку. Читать было неудобно, потому что весь листок теперь испещряли уродливые морщины, а некоторые буквы вовсе стёрлись от столь жестокого обращения. Пока Алиса сосредоточенно всматривалась в слова на открытке, Махмуд хранил тягостное молчание. По лёгкому движению жены Махмуд понял, что Алиса дочитала предназначенную ей записку до конца.
– К этому любовному посланию прилагаются 15 прекрасных роз.
– Я ни в чём не виновата. Я тебе сейчас всё объясню.
– Мне кажется, что именно эти слова слышат все обманутые супруги, прежде чем услышать очередную порцию лжи.
Алиса глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Взгляд Махмуда, в то же самое время, упал на туалетный столик жены, на котором лежал подаренный им сегодня скромный букетик фиалок. Да, он не идёт ни в какое сравнение с проявлением щедрости этого Владимира, ещё не узнанного, но уже ненавистного Махмуду. Лицо его исказила саркастическая ухмылка. Он порывисто встал с кровати, и, схватив нежные цветы, резким движением швырнул их в угол комнаты.
– Зачем ты так, – тихо произнесла Алиса.
Махмуд заметался по комнате, отмеряя шаги от стенки до стенки.