– Ты знаешь, Алиса, – начал он, поднося чашечку к губам и отхлёбывая по маленьким глоткам чай, – Эта комната мне напоминает о доме. Всегда в нашем доме, сколько себя помню, было много картин разных эпох, всё было в коврах, а по углам комнат стояли большие вазы с цветами.
– Да, – поддержала сына Фатина, улыбнувшись своими тонкими губами. – Я хотела, чтобы эти стены стали для тебя настоящим домом, сын. И чтобы ты никогда не забывал дом, где вырос, где тебе всегда рады и ждут, что бы ни случилось в жизни.
– Жалко, что на мой дом это не похоже. – При этом замечании Махмуд и Фатина одновременно посмотрели на Алису. Хотя её слова и были сказаны нейтральным тоном, и не несли в себе какого-то явного негативного оттенка, всем в комнате стал понятен скрытый смысл сказанного. Но, для Фатины, прожившей долгую жизнь полную интриг, это замечание не стало чем-то выбивающим из колеи, не теряя своей невозмутимости, она быстро нашла что ответить.
– Ооо, деточка моя! – протянула она ласково. – Мне так жаль, что уровень жизни вашей семьи не позволил тебе узнать, какой должна быть жизнь достойного человека. Твой дом наверняка не шёл ни в какое сравнение с тем, к чему привык мой сын. Именно поэтому я сочла своим долгом помочь тебе в обустройстве вашего дома. Это сложная задача, если в жизни не приходилось сталкиваться с изяществом и утончённость. К этому должен быть вкус, развивающийся в благоприятных условиях.
– Мама, не смущай Алису, ты мне обещала.
– Надеюсь, вы не возражаете, если я вас покину. Я несколько устала после больницы и хотела бы принять душ и отдохнуть, – вежливо заявила Алиса, еле сдерживая обиду.
– Конечно, дорогая, – великодушно разрешила Фатина, кивнув головой. – Может быть, в этом доме тебе что-то покажется сначала непривычным, но ты быстро к этому привыкнешь. Чувствуй себя как дома.
При этих словах Алиса резко остановилась, ноги её как будто вросли в землю. Она уже хотела ответить на эти слова что-то резкое и оскорбительное, но, неизвестно какими силами сдержала себя. Она не готова была к такой прямой конфронтации. Глаза её при этом метали молнии, пытаясь прожечь ледяную невозмутимость свекрови, а челюсти до боли сжались, вызвав зубную боль. Но Фатина продолжала невозмутимо смотреть на Алису, чуть растянув свои губы в улыбке с чашечкой чая в изящных тонких руках унизанных перстнями с блестящими драгоценными камнями.
Махмуд поднялся со своего места, чтобы проводить супругу в их спальню.
– Да ты совсем замёрзла! – воскликнул он, прикоснувшись к холодной кисти Алисы.
– Я просто устала.
Алиса шла рядом с Махмудом, заботливо поддерживающим её за руку и старалась не смотреть по сторонам. Её было больно и обидно сознавать, что всё, сделанное ею в этом доме с таким трудом и любовью было разрушено. Но, даже смотря в пол, она видела, что её дом изменён до неузнаваемости. Под ногами сверкало новое паркетное покрытие, в коридоре второго этажа появился длинный новый ковёр, у арки в гостевую комнату красовались две белые вазы, которые она заметила, даже не поднимая глаз.
Сердце Алисы забилось сильнее, когда дверь их спальни бесшумно растворилась. Алиса подняла глаза готовясь увидеть совершенно чужую комнату. Её рот приоткрылся от удивления, когда она заглянула внутрь. Она не верила своим глазам, ища подвоха. Всё в их спальне, на первый взгляд, сохранило свой вид. Все предметы мебели стояли на своих местах, ковёр и обои – всё осталось прежним. Даже покрывало на кровати осталось тем, которое они покупали вместе с Махмудом в первый день их совместной жизни. То покрывало, на котором они провели столько часов, отдаваясь взаимной страсти, не успев расправить кровать от переполнявших чувств.
Губы Алисы сами собой растянулись в улыбке. Она повернула своё сияющее, радостное лицо к мужу.
– Она осталась такой же! Ты не представляешь, как это важно для меня, – прошептала Алиса, проходя в комнату.
Какое счастье, что свекровь не добралась до этой комнаты, с которой было связано столько приятных воспоминаний, которые освещают жизнь всех молодожёнов, но в то же время у всех они такие разные, такие интимные, что их бережно хранят от посторонних. Алиса была уверена, что здесь, в этом не тронутом уголке их прежнего счастья им удастся наладить отношения, вспомнить, что они значат друг для друга.
– Я не разрешил маме прикасаться к этой комнате, менять здесь что-нибудь. Я знал, что тебе захочется вернуться в спальню именно такую, какою ты её оставила. – Махмуд осёкся, произнеся последнее слово. В его голове вновь всплыли тот страх, беззащитность, растерянность от того, что он мог потерять её навсегда. Он обнял жену, едва не раздавив её. Голос его перешёл на шёпот, когда он заговорил вновь. – Я так боялся. Я думал, что потерял тебя навсегда. И это было просто невыносимо. Больше никогда так не делай.