Дорога была крайне плохой. Здесь планировали делать ремонт, по крайней мере, последние лет двадцать , но все ник ак не могли собраться с силами. Мотоциклы мчались на огромной скорости и временами подпрыгивали на многочисленных ухабах, которые не всегда получалось объезжать.
Проехав середину пути, Кирилл понял, что пора снова брать бразды правления в свои руки. Он пошел на обгон. Гена заметил это. Он был уверен, что рано или поздно друг сделает маневр. Сейчас или никогда! Кровь в висках застучала с неимоверной силой, казалось, что голова вот-вот взорвется от напряжения, но парень решил не сворачивать с намеченного пути.
Обычно ребята не мешали друг другу при обгоне, но в тот день Гена нарушил это правило. Когда Кирилл уже почти сравнялся с ним, чтобы выйти вперед, Гена не уступил дорогу, а, нао борот, попытался ее заслонить. Он знал, что стоит это сделать, и Страйк уле тит в кювет. Гена рассчитывал повернуться как можно более аккуратно, чтобы просто убрать противника с трассы, но не учел силы своего нового мощного движка . Получилось слишком резко. Кирилл не мог ожидать такого от друга и продолжал смотреть только вперед, ведь они всегда уступали дорогу. Резкий хлопок испугал его, и он потерял управление в считанные секунды.
Гена не мог этого сразу увидеть, потому что ехал дальше. Ему казало сь, что теперь станет легче, он наконец доказал, что сильнее друга! Но эйфория длилась всего несколько секунд, а потом душу прожгли боль и ужас. Гена резко затормозил и оглянулся. Кирилла не было видно. Мрак, окутавший дорогу, не позволял лучам от фар пробиться через него. Они освещали только метр, не более того. Гена ждал, что вот-вот на дорогу выйдет Кирилл и вытащит за собой мотоцикл, но его не было. Ни звука. Страшная тишина висела над дорогой, казалось, что Гена слышит удары собственного сердца.
- Кирилл! - не выдержал он.
Молчание. Тогда снова выкрикнул имя, опять тишина. Казалось, лопнут барабанные перепонки. И чтобы разрушить ее, Гена принялся истошно кричать и медленно поехал к роковому месту. Свернул на обочину и осветил поле фарами. Вблизи дороги Кирилла нигде не было.
Скинув шлем на землю, Гена бросил свой мотоцикл и побежал по мокрой, от недавнего дождя, земле. Он продолжал звать Кирилла, напрягая зрение, которое уже привыкло к темноте. В ней можно было различить несколько столбов линий электропередач, кустарники и дерево, массивное, с огромной кроной. И тут Гена замер. Как раз возле этого дерева лежал мотоцикл Кирилла, а рядом...
- Господи! - Гена закрыл рот рукой, чтобы не закричать.
В секунду он оказался возле друга, который лежал без движения в неестественной позе. И тогда Гена понял, какую страшную ошибку он совершил. Его объял ужас от содеянного, который сковывал по рукам и ногам, а на лбу выступил холодный пот. Как он мог так поступить? Зачем согласился? Чем он вообще думал в тот момент?
У него задрожали руки, боялся прикоснуться к Кириллу и проверить, жив тот или нет , благо ему хватило самообладания, чтобы вызвать скорую. Она приехала через полчаса, но сам Гена не вышел к врачам. Он спрятался в кустах и наблюдал за тем, как Кирилла положили на носилки, а потом закрыли в машине и увезли.
Вскоре о происшествии узнали в команде гонщиков, соревнования тут же свернули, а Гену выгнали. Правда, Череп потом все же пригнал ему новенький "Кавасаки", но Гена от него отказался. И денег не взял.
Кирилл получил многочисленные травмы. Но на удивление врачей перелом был только на правой ноге. Ему наложили гипс, и нога уже через полгода зажила. А вот зрение вернуть не удалось, оно повредилось из-за резкого удара головой. Даже шлем не спас. Страшный диагноз - посттравматический роговичный астигматизм - поставил на счастливой жизни жирный крест.
Больше Маша не перебивала собеседника и выслушала его рассказ от начала до конца. И чем больше он говорил, тем чаще она задавала про себя вопрос: почему все это ей не рассказал сам Кирилл? Зачем было делать такую тайну из своего прошлого? Отчего так не доверяет?
- Почему ты не пришел к нему в больницу? - наконец спросила она.
- А разве непонятно? Я знал, что он меня никогда не простит за ту ночь. Ведь это я виноват в том, что он ослеп, понимаешь? - На последнем слове его голос сорвался.
- Ты виноват, он виноват... Вы виноваты оба. И ты должен попросить у него прощения, - отстраненным голосом сказала Маша.
- Я не смогу. Нет... Нет! - воскликнул Гена и схватился за голову. - Понимаешь, я завидовал ему. Всегда и во всем. В классе его считали лучшим, а я был лишь тенью, в тусовке стритрэйсеров тоже самое. Меня многие даже по имени не знали, а звали "друг Страйка". Думаешь, мне это было приятно?! Каким же глупым я был тогда, ты даже не представляешь! Я жалею о том, что связался с Черепом. Я же не думал, что все будет вот так! Правда, не хотел, чтобы Кирилл лишился зрения, не желал ему зла! До сих пор не могу взять себя в руки и поговорить с ним, а пытался! Когда случайно встретил на заводе... Но ты бы слышала, как он кричал! Он бил меня... И правильно! А потом я пошел к его дому, но увидел там вас... Вы целовались, но ты заметила меня и испугалась. И снова не решился. Даже к интернату подходил, где он занимается! И там у меня не хватило сил.
Парня трясло от всего сказанного, и Маша видела, что он плачет. И даже отчасти жалела его, но эти слезы не оправдывали того, что он сделал с Кириллом.
- У него тоже на душе тяжесть, и только ты сможешь ему помочь отпустить прошлое, - уверенно сказала Маша.
Гена поднял на нее взгляд и вытер ладонью со щеки слезы. Перед ним сидела хрупкая темноволосая девушка, взрослая не по годам, и ему стало в очередной раз стыдно.
- Знаешь, я уже три года бегу от своего прошлого, пытался начать новую жизнь, но все без толку. Почти каждую ночь мне снится один и тот же сон: темная дорога и два мотоцикла. Только там в аварию попадаю я, а не он... - хриплым от слез голосом сказал Гена.
- Он тоже бежит от прошлого, и поэтому не может начать новую полноценную жизнь. Поговори с ним и попроси прощения.
- Он не простит!
- Простит, - заверила Маша. - Ты только скажи ему все, как есть. Чистую правду.
Больше ей нечего было сказать. Хотелось поскорее выйти из этого помещения, где, казалось, не хватало воздуха. Когда девушка вышла на улицу, то только тогда поняла, что ее всю трясет. Руки, ноги, внутренности - все в судорогах. Слишком много свалилось на нее в один момент.
Маша даже не застегнула пуховик, а про шапку и вовсе забыла, но, казалось, она не обращает внимания, что на улице зима. Даже хлопок двери кафе, откуда она вышла, не вернул в реальность. Картинки из прошлого Кирилла так и мелькали у нее перед глазами. Конечно, все это ей было не по душе: ночные тусовки, гонки, выпивка. Но ведь все в прошлом! И если бы Кирилл сам рассказал свою историю, она бы поняла его и поддержала в трудный момент. Да, ему нелегко об этом вспоминать и даже слышать имя бывшего друга. Пусть он лучше прокричится, выплеснет все эмоции, которые душат его много лет. Маша его поймет! Зачем было создавать тайну?
Позвонить Наташке. Подруга сейчас нужна, как никогда! Маша почти не смотрела по сторонам, настолько была увлечена своими мыслями. Она шла по дороге, будто не видя ее. И только достала телефон и нажала на "трубку", как вдруг услышала резкий звук клаксона и погрузилась в яркий свет...