От его тона Кириллу стало не по себе. Он сразу почувствовал, что Машин отец настроен к нему враждебно. Даже такую новость, как сокращение, можно было преподнести по-другому, но все эмоции оставил при себе.
— Нам про это ничего не говорили, — заметил он.
— Скажут еще, — Был ему ответ.
Снова на кухне повисло молчание. Маша иногда поглядывала на маму, ища у нее поддержки. Да Елена Александровна и сама понимала, что нужно срочно разрядить обстановку:
— А мне кажется, раз повысили, то его на работе ценят! Это немаловажный фактор все-таки. Кирилл, а чем ты занимаешься в свободное время? У тебя есть какие-то увлечения?
— Да, я играю в голбол и занимаюсь программированием.
— А что такое голбол?
— Это специальная игра для незрячих. Там две команды по три человека, и нужно забросить мяч в ворота соперника, а свои защищать, — объяснил Кирилл.
— Ничего себе! Ты слышал, Илья? — Машина мама обратилась к мужу. — Чего только не придумают, это же здорово!
— Кирилл уже в основе играет, — вставила свое слово Маша.
— Скажи-ка мне лучше, ты с рождения такой или нет? — резко спросил отец.
— Илья! — возмутилась Елена Александровна и гневно посмотрела на него.
— Что? Мне ваши хождения вокруг да около неинтересны. Я хочу услышать ответ на мой вопрос по существу, — отрезал Илья Юрьевич.
— Ничего страшного, Елена Александровна, для меня это обычное дело. Я не с рождения слепой, зрение потерял после аварии, — спокойно ответил Кирилл.
— Что за авария? — продолжал пытать папа Маши.
— Я врезался на мотоцикле в дерево.
— И последний вопрос. Твое заболевание излечимо? — спросил отец.
— Нет.
— Понятно. Вопросов больше не имею. Спасибо за чай, пойду немного отдохну, — Илья Юрьевич встал из-за стола и ушел.
— Ребятки, кушайте торт! Кирилл, угощайся! Я сейчас приду, — встала за ним Елена Александровна.
Но ему кусок в горло не лез. Кирилл подозревал, что родители Маши могут быть не в восторге от ее выбора, поэтому был готов к подобной сцене, но все равно на душе стало тоскливо. А вот Маше было гораздо хуже, чем ему. Она не ожидала, что ее любимый папа может воспринять Кирилла в штыки, и только когда она почувствовала, что Кирилл взял ее за руку, ей стало немного легче.
— Не переживай, все будет хорошо! — заверил ее он.
— Я и не переживаю, — Маша смахнула слезинку со щеки. — Просто не думала, что все получится вот так…
— Он отойдет, вот увидишь. Маш, у тебя замечательные родители, правда. Они просто беспокоятся, — Голос Кирилла проникал девушке в душу.
— Я знаю, — сквозь слезы улыбнулась она и сильнее сжала его руку. На душе кошки скребли, и только тепло тела Кирилла не давало ей скатиться в яму отчаяния. Они что-нибудь обязательно придумают! Отец оттает и примет возлюбленного дочери. Во всяком случае, Маше хотелось в это верить.
Державшихся за руки, их и застала мама Маши, которая вернулась обратно на кухню. Испугавшись ее шагов, молодые влюбленные отдернули друг от друга руки. Им казалось, что неприлично так показывать свои чувства на глазах у родителей, хотя мама все равно заметила этот жест. И хотя ее муж отказался возвращаться на кухню, Елена Александровна все же решила узнать о Кирилле побольше. Она не была столь категорична по отношению к слепому парню, хотя в сердце все равно жило сомнение о правильности выбора ее дочери. Все же Маша очень молода, чтобы понимать весь масштаб последствий, но и рубить с плеча не хотелось. Поэтому женщина села рядом и продолжила разговор:
— Может, еще чая? Кирилл, а мне вот лично очень интересно узнать про твой вид спорта! Расскажи-ка подробнее!
Маша была безумно благодарна маме за все. За то, что разговорила Кирилла, за оживленную общую беседу, за вкусный торт, наконец! Она с улыбкой слушала, как парень отвечает на вопросы, цитирует классиков и интересуется рецептом «Наполеона». И если бы не его уверенность и присутствие духа, Маша бы точно расклеилась после разговора с отцом, а так и настроение поднялось, и показалось, что маме Кирилл понравился. Даже жаль было прощаться, но ему пора было домой.
— Спасибо вам, все было очень вкусно, — искренне сказал Кирилл, когда Маша и ее мама вышли проводить его.
— Да не за что, — отмахнулась Елена Александровна. — А ты сам сможешь до дома добраться?
— Конечно, я же здесь совсем недалеко живу, не волнуйтесь.
— Я провожу тебя на улицу, — вызвалась Маша.
— Илья, Кирилл уже уходит! — крикнула мама, пытаясь позвать мужа из комнаты.
Машин отец медленно вышел в коридор и остановился в дверях, сложив руки на груди. Пока Маша одевалась, она мысленно молила его сказать Кириллу хотя бы пару слов, но он молчал и лишь наблюдал за парнем со стороны.
— Очень рада была с тобой познакомиться, приходи к нам еще, — Машина мама дотронулась до руки Кирилла.
— Спасибо, приду, — кивнул он.
Елена Александровна устремила взгляд на мужа с немым вопросом, но тот не счел нужным подойти к парню и лишь сказал:
— Всего доброго.
— До свидания, Илья Юрьевич, до свидания, Елена Александровна, — попрощался Кирилл, и Маша помогла ему выйти в подъезд. И только они остались наедине, как она не выдержала:
— Прости, пожалуйста, моего папу. Я не знаю, что на него нашло!
— Не извиняйся, Маш, я его прекрасно понимаю, — отозвался Кирилл.
— Он не имел права так некрасиво вести себя с тобой! Мне так стыдно… — Девушка чуть не плакала от обиды.
Тогда Кирилл остановился и поднял в воздух руку. Маша сразу поняла его жест и коснулась ее своими пальчиками.
— Послушай меня, — убедительно начал он, — ты ни в чем не виновата, и у нас все будет хорошо. Твой отец просто очень тебя любит и хочет, чтобы ты была счастлива.
— Да, ты прав… — согласилась Маша.
Они обнялись на прощание, и Кирилл пообещал, что напишет сообщение, как доберется до дома. Он уже спокойно передвигался по двору, хотя Маша каждый раз переживала за него.
Когда она вернулась в квартиру, то тут же наткнулась на отца, и по выражению его лица могла догадаться, что разговор будет не из приятных. Он подождал, пока она снимет сапоги и повесит на крючок пуховик, а потом твердо заявил:
— Значит так, я не хочу, чтобы ты с ним общалась.
— Но почему, пап? Что тебе в нем не понравилось?
— Ты и сама прекрасно все понимаешь.
— Нет, я не понимаю! Что в Кирилле не так?
— Я не дам тебе испортить жизнь, связав ее с калекой! — уверенно заявил отец.
— Он не калека, Кирилл живет полной жизнью! Работает, учится, занимается спортом, наконец!
— Маша, спустись на землю! Это сейчас у вас святая любовь, а что будет через два-три года? Там начнется настоящая жизнь, рутина и проверка на прочность. Мелкие упреки, недомолвки, сравнение его с другими нормальнымипарнями! — Илья Юрьевич сложил руки на груди.
— Я никогда ни в чем не буду упрекать Кирилла и не собираюсь его ни с кем сравнивать! Я его люблю, понимаешь?! — воскликнула Маша.
— Это все детские розовые мечты. Ты не знаешь жизни, — отрезал он.
— Илья, не нужно быть столь категоричным, — заступилась за Машу мама.
— Я говорю так, как есть на самом деле. Лена, он ей не пара! — уверенно сказал отец. — Пусть найдет себе незрячую девушку, они будут лучше понимать друг друга. А наша дочь не для него! Я все сказал.
— Но Кирилла можно вылечить! — из последних сил крикнула Маша.
Но он ее уже не слышал, потому что ушел в зал и закрыл за собой дверь, потом послышался звук из телевизора. Один из спортивных каналов. Но Маше уже ничего не хотелось, она закрыла руками лицо, чтобы удержать слезы, которые лились из глаз. Ничего не помогало. Грудь сотрясали бесконечные всхлипы, а лицо горело от слез.