— Не смей так говорить о ней! Ты и мизинца ее не стоишь, тварь! — воскликнул Кирилл.
— Хотел бы я посмотреть на эту сумасшедшую, которая захотела с тобой встречаться. Может, она просто не знает, что есть нормальные люди? Так ты приведи ее, а я уж, поверь, не дам ей заскучать!
Эти насмешливые слова стали последней каплей. Кирилл словно попал в огненное пламя, языки которого заставляли его колотить ненавистного мастера. Он ощущал только жжение в районе костяшек пальцев и груди. Все происходило как во сне, потому что реальность осталась где-то далеко. Злоба, что сидела внутри, выплескивалась наружу с помощью кулаков, и на душе от этого становилось тепло. И пусть Кирилл не видел, куда именно он бьет Казимирова, чувствовал, что делает все правильно, руки сами вспомнили нужные движения, казалось, давно забытые. Но главное, что все это Кириллу нравилось, и он уже не мог остановиться. В реальность его вернул только голос начальника цеха:
— Что здесь происходит?! Немедленно прекратить это безобразие!
И тут Кирилл понял, что он натворил. Как будто подул свежий ветер и разогнал дурман того костра, который горел внутри него.
«Господи… Что со мной было?» — воскликнул про себя, но ответа не последовало. Он выпустил из рук тело мастера Казимирова, которое с грохотом рухнуло на пол, а сам присел на корточки и обхватил голову. Что же он натворил… Сорвался… Все-таки сорвался…
— Михаил Сергеевич, он напал на меня… Я просто хотел ему помочь… а он… — Голос мастера изменился до неузнаваемости, стал жалостливым, как у побитой собачонки.
— Рома, сам сможешь добраться до медпункта или тебе помочь? — участливо спросил начальник.
— Я не знаю… Боже, да за что он так со мной? Я просто… — плакал Казимиров, сморкаясь в свою майку кровью. Нос у него был разбит.
— Тебе нужно скорее пойти к врачу, я сейчас провожу, — Михаил Сергеевич резко повернулся в сторону Кирилла.
Кто бы мог подумать, что этот паренек способен на подобную жестокость! Но глаза не могли обмануть начальника цеха, ими он прекрасно видел, как Кирилл избивает Казимирова, причем делает это настолько яростно и неистово, что становилось страшно за жизнь мастера. И хотя Михаил Сергеевич всегда отличался спокойным нравом и не любил принимать решения сгоряча, но здесь было и так все понятно. Драка на рабочем месте всегда каралась строго — увольнение без выходного пособия.
— За все время, что я здесь работаю, еще никто у нас в цехе не поднимал руку на своего товарища. И я никогда бы не подумал, что это сделаешь ты, Кирилл! Даже не собираюсь выяснять причины. Собирай вещи и уходи, уволен! Таким у нас не место!
Суровый голос начальника долетал, словно сквозь трубу, но на это Кирилл ничего не ответил. Он не собирался оправдываться, это было выше его достоинства. Пусть делают, что хотят! Уволен, так уволен. Сам заслужил. А довольный Казимир уже не сдерживал победную улыбку, которую скрывал лишь грязным платком, который нашел в кармане. Все вышло так, как он задумал, и теперь этот выскочка больше не будет поднимать «восстания», а рабочие снова подчинятся своему мастеру. Все вернется на круги своя, а ему, может быть, еще и путевку в санаторий дадут, чтобы подлечиться. «Да, путевочка-то будет очень кстати» — обрадовался свой придумке Казимиров и первым же делом намекнул на это начальнику цеха. Тот, конечно же, согласился дать пострадавшему внеочередной отпуск.
Если бы Кирилл мог видеть, то заметил, что возле двери все это время тихонько стояла Вика и с волнением прислушивалась к происходящему в комнате. Она выполнила свою часть уговора.
Маша узнала о том, что Кирилла уволили от его мамы. Она сама позвонила девушке в расстроенных чувствах и сказала, что сын раньше вернулся с работы и закрылся в своей комнате. Людмила Степановна услышала от него только два слова: «меня уволили». Причину Кирилл ей не сказал, именно поэтому она и позвонила Маше.
— Девочка моя, поговори с ним! Он же только тебя слушает! — В трубке были слышны всхлипы доброй женщины.
Маша тотчас отложила в сторону все дела и помчалась к Кириллу. Теперь папа пристально следил за тем, куда и с кем она пошла. Пришлось соврать, что ее позвала гулять Наташка. В другом случае Маша бы снова попыталась защитить своего возлюбленного в глазах отца, но сейчас не было времени на очередные препирания.
Новость об увольнении Кирилла стала неожиданной, девушка не знала, что и думать. Почему его уволили? Ведь все было так хорошо! Он же справлялся со своими обязанностями. Что случилось? Мысли роем гудели в голове, и Маша не могла их успокоить. Дверь ей открыла заплаканная Людмила Степановна.
— Я ничего не понимаю. Что могло произойти? — громким шепотом спросила женщина.
— Я тоже не знаю. Но вы не волнуйтесь, я с ним поговорю, — заверила ее Маша и постучалась к Кириллу в комнату. — Кирилл? Открой, пожалуйста.
— Извини, я сегодня не в настроении, — услышала она в ответ.
— Кирилл… — Маша снова позвала его по имени, прижавшись щекой к старой двери. Людмила Степановна поспешила уйти на кухню, чтобы не мешать.
Через несколько секунд Маша услышала шум по ту стороны двери. Кирилл все же открыл ей. Ни один мускул на его лице не выдавал того, что он расстроен, но Маше и не нужно было это видеть, она чувствовала его настроение даже через дверь. Он был подавлен. Первым делом она взяла его за руку. Холодная. Маша обхватила пальцы Кирилла двумя руками, чтобы согреть. На что он только слабо улыбнулся:
— Бесполезно.
— Вот увидишь, они сейчас отогреются, — заверила его Маша.
И действительно, не прошло и десяти секунд, как она почувствовала, что пальцы стали теплее. А затем Кирилл завел ее в комнату и накрыл руки своей ладонью.
— Расскажи мне все, — тихо попросила Маша.
В ответ на это Кирилл привлек ее к себе и уткнулся носом в волосы. Как они приятно пахнут, словно ванильное мороженое. И такие мягкие… Он никому не позволит обидеть эту девушку. Она слишком много значит для него. Пусть весь мир катится к чертям…
Вдруг Кирилл снял очки и, нащупав поверхность стола за спиной, положил их туда. Маша подняла на него взгляд и убрала с лица непослушную черную прядь. Он молчал, а она просто обняла за плечи. Что бы ни случилось, никогда не оставит его. Уволили с этой работы, он найдет себе новую! Ее Кирилл очень способный и умный парень. У него все получится.
— Я ударил Казимира. Это увидел начальник цеха, — наконец ответил он.
— Ударил? Почему? — тихо ахнула Маша.
— Так вышло.
— Но ты ведь не мог ударить его просто так! Он тебе сказал что-то?
Тут она заметила на его лице смятение. Да, так и все и было. Маша провела ладонью по щеке Кирилла, пытаясь подтолкнуть к продолжению разговора, и он наконец ответил:
— Сказал.
— Что? — тут же спросила Маша.
— Он не очень хорошо отозвался… — Кирилл задумался на секунду, но потом добавил, — о тебе. Маш, меня уволили, и это конец.
— Но ведь ты не виноват! — воскликнула девушка, чувствуя, что он что-то не договаривает. Если бы все было просто, он бы сразу рассказал, а так приходится вытягивать по слову.
— Виноват. И поэтому несу заслуженное наказание, — твердо сказал Кирилл. — Ты прости, но я хочу побыть один. Не против? Я тебе позвоню позже.
— Я все понимаю. Отдыхай, — Маша поцеловала его в щеку.
И хотя ей не хотелось уходить и оставлять его одного, но все же подчинилась. Главное, чтобы он сейчас не опустил руки! Ведь все только начало получаться. Конечно, вся эта ситуация легко может выбить его из колеи. Этого Маша боялась больше всего. Что он вернется к своей прежней жизни. Тогда все ее усилия будут насмарку.