Тут же в груди стало очень больно. У меня навернулись слёзы, но я сдерживалась. Ещё рано. Лелея последнюю надежду, я посмотрела ему в глаза и спросила:
— Я могу хотя бы… хотя бы надеяться?
— Не стоит. Только зря будешь мучиться, — его голос прозвучал с сочувствием.
— Х-хорош-шо… — проговорила я вполголоса.
— Мику? — обеспокоенный голос Кайто вновь вызвал у меня боль, и я, едва не выбив дверь, выбежала из его дома.
***
Вскоре я уже шла по улицам города. Все чувства пропали, осталась лишь леденящая пустота в груди. Не было ничего больше. Ни радости, ни злости, ни обиды, ни разочарования, ни боли — ничего. Меня будто высосали. Создавалось впечатление, что я мертва. Просто шла туда, куда несли меня ноги.
Последнее моё осознанное воспоминание с того дня было уже у дома Кагамине.
***
У дома сидели Гуми с Леном и о чём-то разговаривали. Увидев меня, они оба прервали разговор и бросились ко мне.
— Мику! Что случилось? — спросила Гуми.
— Тебя кто-то обидел? — это уже был голос Лена.
Я лишь помотала головой и со словами «Кайто меня отверг» пошатнулась, а дальше ничего не помню.
***
Когда я проснулась, обнаружила, что лежала на диване. Через несколько секунд стало ясно, что я в гостиной близнецов. Рядом стояла их мама.
— Мику, дорогая моя, ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она.
— Не знаю… а что случилось?
— Ты упала в обморок. Могу я задать тебе пару вопросов?
— Да…
— Ты чувствовала что-нибудь необычное перед обмороком?
— Хм… голова закружилась, а потом всё.
— Были ли у тебя обмороки раньше?
— Были, но редко.
— Хорошо. Испытывала ли ты какие-нибудь сильные эмоции перед этим?
— Да, наверное. Я не знаю, можно ли это назвать эмоциями.
— А в прошлые разы ты почему теряла сознание?
— Из-за эмоций и перепадов температур.
— Хорошо. Завтра придёшь в больницу, там пройдёшь осмотр у невролога. А пока, возможно, у тебя нервное истощение.
— А… могу я идти домой? — спросила я, на что получила кивок.
Я медленно встала. Вскоре я вышла из дома близнецов в сопровождении трёх друзей, вызвавшихся меня проводить. Меня снова захватила апатия, и это быстро заметили друзья.
— Мику, что-то случилось? — спросила Рин.
— Меня отвергли…
— Ты призналась Кайто?! — удивлённо воскликнули все.
— Угу…
***
За следующую неделю, как ни пытались мои друзья заставить меня, я ни разу не улыбнулась. Учиться я ходила, наверное, чтобы просто присутствовать на занятиях, игнорируя всех, кроме Рин, да и с ней общалась с неохотой. Меня одолела апатия. Ночью я почти не спала, а послешкольным днём лишь изредка выходила из комнаты; всё думала о Кайто. Родители тоже заметили моё необычное состояние, но я им ничего не рассказала. Попытки же отвлечь меня от мыслей об отказе Кайто не увенчивались успехом, потому что от этого мне становилось только ещё более тошно.
Я понимала, что это всё, конец, но не могла позволить себе принять это, смириться. Но и сделать что-либо было не в моей власти. А принять этот факт означало бы признаться себе, что всё то, через что я прошла за последние пару месяцев, есть пустое. Что мои чувства ему не нужны, что они не нужны мне. И я продолжала заниматься самым настоящим мазохизмом, сама того не признавая.
Наверное, не будет преувеличением сказать, что мой мир стал серым. Не физически, конечно.
Мы с Кайто перестали здороваться и вообще общаться. Всё верно, моё признание всё разрушило… всё то, что меня с ним связывало и чем я дорожила. Одну из немногих вещей, которые я пыталась сберечь. После того, как я потеряла это, я могла бы начать дорожить остальным, но, как я уже говорила, без него это всё не имело значения. Я была как домашний щенок, потерявший хозяина — настолько же пустая, трусливая и беззащитная.
Мне хотелось как-то заполнить пустоту в себе. Как угодно. Чем угодно. Только чтобы избавиться от съедающей изнутри пустоты или хотя бы заглушить её.
***
Так, днём пятницы, когда уже пришла домой, я начала рыться на кухне. Я знала, что отец держит где-то там какой-то алкоголь «на особый случай». Под «особыми» у него понимались день моего совершеннолетия и следующий юбилей свадьбы с мамой. О том, что он держит алкоголь, знала только я. Мама в прошлый раз выбросила бутылки, которые нашла, сказав, что не потерпит его хранения в доме. Но ему удалось спрятать от её взгляда пару литров.
После целого часа поисков я нашла бутылку вина. Это было едва ли не лучшее вино, которое тут только можно было достать, поэтому я и остановила выбор на нём. Достав стакан, я открыла бутылку и налила половину.