- Может не чудить, а дождаться дня?
- Нет, надо сейчас, - упрямо повторял Маэль. – Беда может случиться.
- Ну, допустим, мы остановим какую-то машину. Какой адрес мы назовём? Как у Чехова – «на деревню дедушке»?
- Нет, я знаю. Я покажу куда и где...
- Постойте, а зачем машину? Есть же мотоцикл, - сказала Ленара.
- Ну, ты же ещё плохо водишь... – заметил я.
- Я плохо?!
- Я имею в виду... опыт вождения ещё маленький.
- Достаточный, чтобы доехать.
- Ну что же, придётся будить Казимира Ивановича.
- Ой, только не это. Втягивать папу в это дело не будем. Зачем лишний шум и суета? Проснётся мама, начнутся охи и ахи. У меня есть ключ...
... Ленара сама вывела тяжёлый мотоцикл из сарая.
- Помочь?
- Не надо. Лучше откройте калитку. Заведём мотоцикл за воротами, чтобы отец не слышал.
На мотоцикле могли уехать только двое. Увы, в ту ночь мне пришлось остаться, и с тревогой наблюдать, как исчезает вдали жёлтый свет фары и затихает треск мотора.
Всё это было схоже с безумием, сам не мог понять – как я мог на всё это согласиться! Наверное тогда я стал жертвой особого магнетизма Маэля.
Конечно, уснуть я не мог. Успокаивал себя тем, что они просто найдут нужный дом и вернутся, ничего не предприняв.
Но они не вернулись. Ни утром. Ни днём.
Мне пришлось пережить тяжёлый разговор с Казимиром Ивановичем.
- Как ты мог отпустить её одну! Ночью, на мотоцикле, с этим мальчишкой, у которого дикие фантазии!
Я пытался что-то объяснять, но чувствовал, что был неубедителен.
Казимир Иванович нервными широкими шагами мерил комнату, его кулаки сжимались и разжимались.
- Значитца так. Поехали домой к Маэлю.
И тут своё добавила бабушка Маэля, когда мы с Казимиром Ивановичем появились у неё. Маэля не было! У них вечером поезд в Ленинград а он куда-то запропастился. Что могло случиться? Она расплакалась.
Я рассказал о майоре Черешнике.
- Ну, а что нам остаётся делать? Давайте попробуем позвонить ему, - мрачно согласился Казимир Иванович.
Дозвонились не сразу. Было решено встретиться в доме Беллерофонтова.
Лицо майора госбезопасности было суровым, в глазах блистали молнии.
- Почему не позвонили мне сразу? Зачем самовольничаете?
Он обвёл нас, печальных и поникших, огненным взглядом.
- Адрес-то мы ещё вчера выяснили, - добавил майор помягче. - Там живёт один очень крупный партийный начальник... Больше я сказать ничего не могу, но сегодня мы предпримем необходимые действия. Из города пока не уезжайте. Всё.
- Да я и не собирался, - сказал я. – Пока пропавшие не найдутся куда же я могу поехать?
Черешник пронзил меня взглядом своих жгучих глаз и перевёл их на Казимира Ивановича.
- А вы, товарищ Беллерофонтов, успокойтесь. Мы сделаем всё, чтобы разыскать вашу дочь...
Вечером в наш двор вошёл человек в чёрной кожанке. Он вёл мотоцикл. Прислонив его к стволу старой груши, он сел на скамейку, тяжело дыша.
- Товарищ Беллерофонтов, посмотрите внимательно. Ваш мотоцикл?
- Ну как же, как же... Это же наша «Пантера»... А где Ленара? Где моя дочь?
- Этого мы не знаем, - усталым голосом сказал человек, вытирая со лба пот. Он попросил воды.
- А где вы нашли мотоцикл? – хмуро спросил я.
- Его обнаружила группа наших комсомольцев – дружинников, - промолвил сотрудник госбезопасности, залпом выпивая воду из кружки.
Он вытер лицо и добавил:
- В лесу... Кстати, недалеко от того места, где стоит старый дом. Знаете?
- Помню. А что, колесо спустило? – спросил я, кивнув в сторону мотоцикла.
- Оно было прострелено. Пулю извлекли для осмотра.
В дальнейшем разговор продолжался с Казимиром Ивановичем.
Я вернулся в свою комнату, какое-то время ходил взад-вперёд, размышляя.
Быстро собрался и, никому ничего не говоря, покинул двор.
Добрался я до старого дома влесу в то время, когда подкрадывались сумерки.
Потемнело внезапно, как будто кто-то невидимый набросил чёрный саван.
Оркестр цикад играл, блистали звёзды. Таинственный дым вечера, шорох крыльев и пение птиц окружало меня.
Но у самого дома всё смолкло. Пустота и тишина, не слышно было даже скрипа рассохшихся ставень.
Я не знал, на что надеялся. В каком месте был найден мотоцикл? Я просто ходил вокруг дома, и страх всё больше охватывал меня.
Когда вдруг блеснуло и грохнуло - хлынул дождь. Резко запахло озоном, влажными цветами и землёй.
Я мгновенно промок и вбежал на крыльцо.
Чьи-то скрипящие шаги заставили меня крикнуть:
- Эй! Кто здесь?
Скрипели половицы где-то наверху. Я бросился наверх по лестнице. За пустыми окнами блистала, неистовствовала гроза.
Я вбежал на один из этажей и продолжал звать, но никто не откликался. Целый оркестр барабанщиков устроил концерт на крыше. Резкое ощущение влаги, аромат фиалок и чабреца смешивался с запахом пыли и старых досок.