- А как вам объясняли исчезновение вашего настоящего отца?
- Погиб при исполнении своих служебных обязанностей. Даже бумагу где-то достали о его смерти. Но я привык уже к новому отцу, а своего прежнего помню смутно. Я уже был не Марцелев, а Королевич, а вот отчество оставили старое...Как мой второй отец жил с грузом этого убийства – не знаю. Видимо, всё же мучился, раз решил исповедаться перед смертью...
- А потом? Что в вашей жизни было потом?
Он вдохнул.
- Я женился...А потом родилась дочь. Леночка наша. Мы души в ней не чаяли, баловали её. Старались развивать – отправили в музыкальную школу. Это было дедово решение. И вот здесь началось что-то дьявольское! Она научилась играть сразу, как будто потусторонние силы ей помогали. Играла быстро и чисто. А ведь не сидела со скрипкой подолгу... Вот так сразу и научилась играть. В музыкальной школе, а потом в училище очаровывала комиссию. В её игре было что-то сатанинское. Красота музыки и игры вроде казалась мёртвой, но завораживала так, что люди прикипали к креслам! Только один человек, который сомневался в ней и критиковал её способности! Он готовил свою речь и негативную оценку, о чём предупредил меня, мою жену и деда. Но... на экзамене он умер от разрыва сердца!
- Может совпадение? Ну какой ещё дьявол? Его не существует!
Мой собеседник ухмыльнулся. Сидел, барабаня пальцами по столу, покачивая ногой.
- Нет, он есть, - уверенно заявил Пётр Егорович. - Самый большой выдумщик это Сатана! - Убедить весь мир в том, что его нет! Этому нужно поучиться!
- Вы что всерьёз считаете что в жизнь ваших близких вмешался дьявол? – спросил я.
- Уверен! Над моим физическим отцом Егором Марцелевым и его товарищем Яковом Земцовым висело проклятие этой испанской графини. Поневоле в это дело был втянут мой второй отец Игорь Королевич – Свиридов, совершивший злодейский поступок – убийство. Всё это повлияло на их судьбу, отяжелило их карму, как говорят буддисты.
- Верно, такое учение есть, - кивнул я задумчиво. – Игорь вам исповедался?
- Он рассказал мне всё перед смертью...
Мы замолчали. Слышно было, как работает лифт, а где-то далеко сигналят автомобили.
- Да. Положительная или отрицательная деятельность человека в прошлом влияет на будущее. Это я знаю, - промолвил я наконец.
- Взять хотя бы генетический багаж!
- У каждого человека, несмотря на его, как вы говорите, «генетический багаж», пусть даже он будет потомком самых отъявленных грешников в мире, есть возможность обратиться к Творцу и достичь спасения. Бог смотрит не на наше генеалогическое древо, а на наше сердце, насколько оно расположено к Нему. И только то, что Господь найдет внутри нас, определит нашу участь: подпадём мы под благословение или, увы, под проклятие.
- Но, как вы видите – эта ваша теория не всегда справедлива, - возразил Пётр Егорович. - Вот история с Леной...
- Но, Елена... Она очень нравится мне, - горячо перебил его я. - Я люблю её и не хочу терять.
- Послушайте. Елена дважды была замужем! Оба мужа погибли при странных обстоятельствах. Я просто хочу уберечь вас!
Мы ещё какое-то время говорили, а потом он покинул мой дом, а я, потрясённый, вышел на балкон, оглядывая окутанный вечером мир.
***
Беседа с Петром Егоровичем не помогла мне забыть Елену. Она даже больше разбередила душу. Я мечтал о встрече. Я сходил на выставку Алёны Кулик, но та в последнее время не общалась с сестрой и не видела её.
Дома я марал листы – писал, зачёркивал. Пол был завален скомканной бумагой, будто снежками...
Наконец-то Елена ответила на звонок, а потом мы хорошо пообщались по скайпу. Женщина дразнила меня, появившись в открытом, сильно декольтированном платье. Она играла для меня Бизе, я слушал и мечтал обладать ею. Мы говорили о чувствах, о любви... Но душевный подъём продолжался ненадолго – я ощутил пустоту, будто вышел из игорного дома, проиграв состояние.
«Она утратила ко мне страсть, избавилась от золотой цепи, которая нас сковала», - говорил я себе, сидя под мигающими июльскими звёздами. Мы встречались всё реже – она просто снисходила ко мне, разрешая свидания. А мне казалось, что лучше её уже не будет!
Спустя какое-то время мы перешли к общению только по телефону. Писали друг другу в Viber. Она отрезала от себя части, поэтапно избавляясь от меня.
В августе я ходил бледный и пил горькую со Стёпой Мешковцом. Я игнорировал предложения издательств и ничего не писал. На концертах спал за барабанами, играл так плохо, что палочки выпадали из рук, а музыканты говорили: «Слушай, ты сегодня совсем не в форме».