На письменном столе передо мной с орлом,
Стоящим на скале, чернильница с пером,
Что поднесли зимой в Москве золотоглавой
Писатели-друзья, венчая громкой славой
И лаврами меня с моею музой строгой
За то, что сорок лет я шел прямой дорогой.
Ни разу не свернув, и в городе и в поле
Пел громко о труде и о крестьянской доле,
С желаньем радостным в измученной груди
Зарю счастливых дней увидеть впереди!
Но сорок лет прошло, она еще не всходит,
По-прежнему народ во тьме глубокой бродит,
И много думает, и верует, и ждет,
Что это времечко желанное придет.
305. Песня
Расцвела моя черемуха в саду...
Ныне утром ты шепнула мне: «Приду!
Жди меня, как станет ночка потемней!»
Приходи же, моя радость, поскорей!
Я хочу тебе в последний раз сказать.
Можно ль, милая, мне сватов засылать
И не полно ли украдкою с тобой
Нам сходиться под черемухой густой.
306. Поэт и читатель
С каким сердечным замираньем
Нам говорит родной певец:
О чем писать? И где страданьям
Найти желаемый конец?
Куда бы он ни кинул взгляд —
От сельских хижин до палат
Москвы и Петрограда, —
Как за кладбищенской оградой,
Вокруг немая тишина.
А на окраине война
Кипит, и кровь рекою льется,
И шлет родная сторона
Туда детей. А враг неймется,
Ведет с мечом за ратью рать,
Грозит нам Русь завоевать...
И, полный горького смущенья,
Опять вопрос он задает:
О чем писать? Дадут ли плод
Слова в минуты вдохновенья,
Когда по-прежнему в волненьи
Молчит подавленный народ?..
Куда ж идти, к чему стремиться,
В чем благо общее найти?..
Певец идет, и на пути
Не знает, где остановиться,
Какую песню завести.
— О, пой нам, пой, Баян народный
Как прежде, гордый и свободный,
Иди в деревни, громко пой
О честной жизни трудовой,
Пой песню каждой капле пота, —
Пускай на ниве в летний зной
И за фабричною стеной
Спорится наша с ней работа,
Пускай напев ее простой
По стороне твоей родной
Звенит от края и до края;
Пускай твоя в нем мысль живая
И каждый созданный твой стих
Рабов бездушных и немых
Ко благу общему разбудит,
И Русь тебя не позабудет.
—————
Рабы, влачащие оковы,
Свободных песен не поют;
Как дикари они живут,
Мирятся с долею суровой,
Всегда тюрьму одну да кнут
Законом бога ставят, —
За то их чем попало бьют,
И мучают, и давят.
307. Другу-поэту
М. Л. Леонову
Много ты потратил сил,
С злой судьбой не споря,
Много в жизни выносил
И нужды и горя;
Много слез ты подсмотрел
И о них с тоскою
Задушевных песен спел,
Созданных тобою;
Эти песни до сих пор
На Руси поются
И, слезой туманя взор,
Прямо в душу льются.
308. Весна свободы
В небе солнышко
Высоко стоит,
Горячо печет,
Разгорается.
Люди сельские
На полях родных
За работу все
Принимаются.
Разговор ведут
О весенних днях,
О свободушке
Завоеванной, —
Что в глухой тюрьме
Вековой их враг
На цепи сидит,
Крепко скованный.
309. «Прошли века неволи злой...»
Прошли века неволи злой
Великого народа,
И долгожданная свобода
Из мрака ясною зарей
Взошла над Русскою землей.
Теперь наш пахарь терпеливый,
Как прежде, с бедною семьей
Не будет плакаться над нивой, —
Всегда довольный и счастливый,
Другие песни запоет
И к свету двинется народ.
310. Запевка
Запою я вам
Песню новую,
Про крестьянскую
Трудовую жизнь,
Жизнь суровую:
Как прошла она,
Миновалася,
Как неволи злой
Цепь железная
В стороне родной
Оборвалася...
Оборвалася —
Да по барину
И купцу больней
Всех ударила.
И стоит народ —
Богатырь Бова
Заколдованный,
На Руси стеной
Бьется с недругом
За свои права
Вековечные,
Не отдаст он их
Ни за золото,
Ни за блеск царей
С их боярами,
Будет царствовать
До скончанья дней —
Сам среди полей
В стороне родной
Добывать трудом
Хлеб насущный свой.
311. Из дорожного альбома
Зажглась заря, ночной покров
На землю надвигается,
И надо мною звездочки
По небу загораются.
За день-деньской в работушке
Крестьяне притомилися,
Чтоб отдохнуть до утра дня,
Из поля воротилися...
Замолк в деревне говор, шум,
И старые и малые
Спят крепко, в окна светится
И блещет зорька алая;
Чуть-чуть березы белые
Под окнами колышутся...
Как хорошо в такую ночь,
Привольно здесь мне дышится.