Чу! там кто-то за стеною
Тихо зарыдал,
Так и есть — она, резвушка,
Голос я узнал.
«Что ж, сгубить меня хотите,
За него отдать?
И не жалко и не грех вам
Дочь свою продать?»
Слышу голос: «Что ж, не хочешь —
Ну, так прокляну,
На мороз тебя трескучий
В платье прогоню.
Иль с соседом за стеною
Шашни завела,
С этим нищим, гольтепою?
Вот так уж нашла!
То-то будет вас уж пара,
Нечего сказать.
Одна будешь шить до ночи,
А другой писать...
За того ж коль выйдешь замуж,
Будешь госпожа
И сидеть день целый с утра,
Руки положа».
. . . . . . .
Я не вытерпел и плюнул;
Тяжело, невмочь.
Обругал в душе соседа
За бедняжку дочь.
Лег в холодную постелю,
Ноги подогнул,
Завернулся в одеяло
И в тоске заснул.
34. С горя
Эх, не троньте... С горя
Запил, братцы, я, —
Эх ты, доля, доля
Горькая моя!
Голова покрыта
Сединой давно,
Но ума не нажил
Я ни на зерно.
Бес смутил лукавый,
Блажь в башку вошла,
Жизнь мне одиночкой
Стала не мила.
Вот я и женился,
Молодую взял;
В женины-то руки,
Как в тиски, попал.
Села лиходейка
На меня верхом,
И пошло всё дело
Накось да вверх дном.
И пришлось от бабы
Мне хоть волком выть.
Дурака седого,
Бить бы меня, бить!
. . . . . . .
Ну-ка, эй, приятель!
Дай еще вина!
Поедом заела
Чертова жена!
В комнатах не стало
Мне от ней житья.
Что тут станешь делать?
Влез на печку я.
К ней какой-то начал
Шляться господин
И до поздней ночи
С ней сидит один.
Черт знает, какие
Там у них дела.
Смотришь, господина
Провожать пошла.
. . . . . . .
Понимай как знаешь,
Где она была.
Вот меня за сердце
Грусть-то и взяла.
Я и запил с горя,
Тяжело глядеть...
Эх ты, доля, доля!
Хоть бы умереть!
35. «Пройдет и ночь, пройдёт и день...»
Пройдет и ночь, пройдет и день.
Пройдут недели и года,
Как полем облачная тень,
Пройдут — и нет от них следа.
Пройдет и жизнь, исчезнешь ты,
Исчезнут все твои мечты...
И для чего, бог весть, ты жил,
И ненавидел, и любил?..
И тайна вечная творца
Всё будет тайной без конца.
36. «Сиротой я росла...»
Сиротой я росла,
Как былинка в поле;
Моя молодость шла
У других в неволе.
Я с тринадцати лет
По людям ходила:
Где качала детей,
Где коров доила.
Светлой радости я,
Ласки не видала:
Износилась моя
Красота, увяла.
Износили ее
Горе да неволя:
Знать, такая моя
Уродилась доля.
Уродилась я
Девушкой красивой:
Да не дал только бог
Доли мне счастливой.
Птичка в темном саду
Песни распевает,
И волчица в лесу
Весело играет.
Есть у птички гнездо,
У волчицы дети —
У меня ж ничего,
Никого на свете.
Ох, бедна я, бедна,
Плохо я одета, —
Никто замуж меня
И не взял за это!
Эх ты, доля моя,
Доля-сиротиика!
Что полынь ты трава,
Горькая осинка!
37. Отрывок
А. Е. Р<азорено>ву
Пусть ругают, мой друг, нас за то —
Грех сердиться на них нам с тобою, —
Что живем мы не так, как они,
Живем сердцем, живем мы душою.
Не поймут они нашей тоски,
Не поймут они нашей печали:
Жизнь идет их с рожденья светла,
Они горя в глаза не видали...
Да ведь мы не для них и писали
Только горем убитый бедняк,
Горемыка, забитый нуждою,
Ты поймешь наше горе, тоску,
И заплачешь ты горькой слезою.
Жизнь покажется лучше тебе,
Будешь жить как-то легче, светлее,
Потому что есть кто-то другой —
Он живет тоже жизнью твоею,
Тоже горе, как ты, он несет,
От тебя свое сердце не прячет,
Про тебя он и песню поет,
Над твоей долей горько он плачет.