То мелькнет стрелою
Надтравой высокой,
То начнет кружиться
По степи широкой.
Но напрасны бедной
Тяжкие усилья:
Хищный коршун зорок,
Да и сильны крылья.
Не уйти бедняжке
От когтей злодея:
Взмахи длинных крыльев
Всё сильней, быстрее...
Вот уж хищник близко...
И одна минута —
Как малютку-птичку
Схватит коршун лютый.
Разве уж помочь мне
Птичке горемычной?!
И ружье направил
Я рукой привычной...
Глухо степь дрогнула
С края и до края...
И упала птица
Хищная, степная!
В поле гладкая дорога
С Ромен до Полтавы;
И поехал той дорогой
Казачина бравый.
Расковался на дороге
Конь его буланый...
Ой, вернися, мой сердечный,
Воротись, желанный!
Без тебя я, мой соколик,
Что былинка в поле,
Свяну, высохну с кручины
В сиротливой доле!..
Но казак не воротился —
Лишь махнул рукою
Да и сгинул на чужбине
Буйной головою.
150. Из украинских мотивов
В поле гладкая дорога
С Ромен до Полтавы;
И поехал той дорогой
Казачина бравый.
Расковался на дороге
Конь его буланый...
Ой, вернися, мой сердечный,
Воротись, желанный!
Без тебя я, мой соколик,
Что былинка в поле,
Свяну, высохну с кручины
В сиротливой доле!..
Но казак не воротился —
Лишь махнул рукою
Да и сгинул на чужбине
Буйной головою.
151. Нашла коса на камень
Приехал барин к кузнецу.
Он был силач немалый;
Своей он силою любил
Похвастаться, бывало.
«Эй, слушай, братец!.. под коня
Мне сделай две подковы:
Железо прочное поставь,
За труд тебе — целковый!
Я нынче с раннего утра
Охотиться собрался;
Уехал из дому, а конь
В дороге расковался».
Кузнец за дело принялся.
Ведь барин тороватый, —
Так, значит, надо услужить,
Не по работе плата!
Кипит работа, и одна
Подкова уж готова.
Подкову барин в руки взял,
Погнул — и трах подкова!..
«Железо, братец мой, плохо,
Поставь-ка ты другое:
Не хватит, верно, и на час
Коню добро такое».
Кузнец на барина взглянул
С усмешкою лукавой, —
И вновь подкову он сковал,
Сковал ее на славу.
«Ну, эту, барин, верно, вам
Сломать уж не придется».
И барин вновь подкову взял,
Погнул — не подается.
Он натянулся сколько мог:
Напружились всё жилы...
Подкова чертовски стойка —
Сломать ее нет силы.
«Ну, эта, братец мой, прочна,
И куй по этой пробе;
Меня охотники давно,
Чай, ждут в лесной трущобе».
Подкован конь, и в землю бьет
Он новою подковой.
Кузнец за труд смиренно ждет
Обещанный целковый.
«Теперь я смело на коне
Отправлюсь на охоту.
Ну вот, мой милый, получи
Рублевик за работу».
— «Эх, барин, рубль-то нехорош,
Пускай хоть он и новый».
И, взявши в пальцы, как стекло
Кузнец сломал целковый.
Теперь уж барин поглядел
На парня: неказистый,
Лицом невзрачен, ростом мал,
Но жилистый, плечистый.
И вновь достал из кошелька
Ему он два целковых:
«Ну, эти будут хороши,
Хотя и не из новых?»
— «И эти, барин, негодны:
Металл-то не по чести!»
Кузнец и эти два рубля
Сломал, сложивши вместе.
«Ну, я, брат, дам тебе рубли
Теперь иного сорта:
Наткнулся в жизни я впервой
На этакого черта!»
И три рублевки кузнецу
Дает он за работу —
И силой хвастать с этих пор
Покинул он охоту.
152. Песня-быль
Ох, сторонка ты, сторонка,
Сторона степная!
Едешь, едешь — хоть бы хата...
В небе ночь глухая.
Задремал ямщик — и кони
Мелкою рысцою
Чуть трусят, и колокольчик
С молкнул под дугою.
По степным оврагам волки
Бродят, завывая,
В тростниках свою добычу
Зорко выжидая.
«Эй, ямщик! ты дремлешь, милый?
Эдак поневоле
На зубах волков придется
Нам остаться в поле».