Жили по крестьянству
Люди те богато:
Двор скотом был полон,
А достатком хата.
Жили эти люди
И нужды не знали;
Был у них сыночек,
Титушкою звали.
Был у них один он —
Ну и рос он в холе:
Белый и румяный,
Что цветочек в поле.
Титушку мать любит,
В нем души не слышит,
Только ей и дела —
На сыночка дышит.
То его умоет,
То его причешет,
Даст ему гостинца,
Сказкою потешит.
Летом соберутся
Дети на лужайку
И игру затеют
В городки иль в свайку.
Титушке с детям и
Поиграть охота —
Мать его не пустит:
«Что ты, милый, что ты!
Не ходи — головку
Напечет там солнце;
Сядь вот здесь, на лавке,
И гляди в оконце».
А зимой катаньем
Тешатся ребята —
Титушке же выйти
Мать не даст из хаты.
«Не ходи — морозно,
Дитятко родное!
Ну как захвораешь, —
Горюшко мне злое!
Что мне, бедной, делать?
Я умру с печали...»
Годы проходили,
Годы миновали...
Титушка уж парнем
Стал из паренечка;
Мать же, как и прежде,
Холит всё сыночка.
Что ом ни попросит —
Всё ему готово:
Сапожки со скрипом
Иль кафтанчик новый.
Никакой работы
Титушка не знает:
То лежит на лавке,
То в селе гуляет.
И жене с досадой
Молвит муж, бывало:
«Что ты его холишь?
Дурень выйдет малый!
Ты б его по дому
К делу приучала,
Чем к гульбе, к безделью.
Толку в этом мало!
Ну, как нас не будет,
Что он станет делать?
По миру скитаться,
У чужих обедать?»
Ну да где ж, бывало,
Столковать с женою:
Та горой за сына...
Муж махнет рукою...
Как-то раз с сыночком
Что-то приключилось:
Слег он, просит меду —
Меду не случилось.
Бросилася баба
Ночью, в непогоду,
С бураком к соседям
Раздобыться меду.
Где-то для сыночка
Меду отыскала;
Крепко застудилась
Да и захворала.
Только два дня баба
Мучилась на свете
Да и богу душу
Отдала на третий;
А за нею вскоре
И мужик убрался.
И один на свете
Титушка остался.
И в добре, достатке
Он недолго пожил, —
Что по дому было,
Всё проел да прожил.
И лежит день целый
Парень — голодает,
Как добыть трудами
Хлеб себе — не знает.
Сжалился над малым
Дедушка Порфирий;
Человек был умный
Он в крестьянском мире.
К дедушке Порфирью
Собирались часто
На совет крестьяне, —
Скажет что, и баста!
Как-то дед Порфирий
К Титушке заходит;
Помолившись богу,
Речь он с ним заводит:
«Ну, скажи, дружище,
Как тебе живется?
Как тобой хозяйство
По дому ведется?»
Титушка промолвил
Дедушке со вздохом:
«Ох, живется горько!
Ох, живется плохо!»
— «Слушай, Тит, — есть слово
До тебя такое,
Что свое хозяйство
Справишь ты плохое.
Я чужим достатком
Не хочу разжиться:
Своего довольно
Будет прокормиться.
Твой отец по дружбе
Рассказал мне это:
Клад — и клад немалый —
Схоронил он где-то.
Ты возьми-ка заступ, —
Дело на свободе, —
Да вскопай поглубже
Землю в огороде.
Может, клад отцовский
Где и попадется;
А тогда, ты знаешь,
Славно заживется».
Тит взялся за заступ, —
Малому в забаву:
В огороде землю
Он вскопал на славу.
Да на клад отцовский
Парень не наткнулся.
Посмотрел дед старый,
Только усмехнулся.
«Что, нашел?» — он молвил.
— «Нет, не отыскался».
— «Экая досада!
Где ж он затерялся?
Клад сыскать — не репу
Выдернуть, примерно;
Всё-таки отыщем
Клад мы этот — верно.
Огород-то вскопан —
Сделай-ка, брат, грядки,
Да на них с молитвой
Посади рассадки.
Посмотри — капуста
Важная родится,
А она для дому,
Знаешь, пригодится».
Титушка охотно
Делает и гряды,
И на них с молитвой
Садит он рассады.
«Огород исправен,
Пусть растет рассада,
А теперь ты в поле
Поищи-ка клада.
Заступом-то трудно, —
Взрой его сохою.
Приходи, я лошадь
Отпущу с тобою.
Ведь земля сохою
Глубоко берется;
Под соху, наверно,
Клад и попадется...»
Титушка и поле
Всё вспахал сохою...
Нет как нет всё клада,
Дуй его горою!