С другой стороны, По подозревается по трём убийствам. Его основные заботы сейчас — далеко не работа в театре.
— Мы проверим все зацепки: места, которые он посещает; знакомых, с которыми он поддерживает отношения. Ясно?
Малвани практически наизусть цитировал протокол.
— Мы найдём его, арестуем и отыщем все доказательства, необходимые для закрытия этого дела.
Я никогда не слышал, чтобы результаты проверки отпечатков пальцев лгали, и тем не менее, я не мог разделить непоколебимую уверенность Малвани в виновности Тимоти По.
И всё же, я был обязан поделиться с бывшим напарником сведениями о местонахождении подозреваемого.
Я неловко кашлянул.
— Я знаю ещё один адрес. Проверьте и его. Макдугал-стрит, 101. Комната 5С. Я виделся с ним там.
Малвани смотрел на меня несколько секунд, потом отдал своим людям приказ.
Когда они уехали, он затащил меня в свой кабинет и захлопнул дверь.
Я ждал, что он будет в ярости, ведь норов у Малвани был крутой. Но он, напротив, спокойно сел в кресло и замер. А когда заговорил, голос его звучал неестественно тихо.
— Откуда ты узнал, что у По есть вторая квартира? И что ещё важнее — почему ты мне ничего не сказал?
Я неохотно ввёл его в курс дела: рассказал о зацепке, которую мне дали Райли и Богарти, о своём визите к По, о полученной информации и о том, что ни я, ни Алистер не верили, что По, несмотря на своё двуличие, может оказаться настоящим преступником.
— Повторю вопрос: почему ты ничего не сказал мне? — Малвани сидел с каменным лицом.
— Потому что я боялся, что из-за давления сверху ты можешь прийти к самому простому, но абсолютно неверному выводу.
— Другими словами, ты не верил, что я смогу всё сделать правильно? Опираясь только на доказательную базу?
— Собственно говоря… Нет, не верил. Ты с самого начала относился к Тимоти По с предубеждением, считая его виновным, когда на то не было никаких веских оснований. А если бы ты узнал, что он нам солгал? Что его образ жизни отличается от общепринятого? Тебе ведь было бы ещё проще повесить на него преступление из-за своих предрассудков.
Я остановился и перевёл дыхание.
— А учитывая то, что публика смешала бы его с грязью за одно его «не общепринятое поведение», в моих руках оказалась карьера человека. Я мог разрушить её одним словом, а мог сохранить. И я не увидел причин её рушить. Я не считал его виновным. Моим долгом было защитить его интересы.
— Твоим долгом…, - Малвани разочарованно покачал головой. — Мы нашли убедительные доказательства, связывающие его с сегодняшним преступлением.
— Именно поэтому я и рассказал тебе о его местонахождении.
Малвани вскинулся:
— Если бы ты был более откровенным, мы смогли бы получить твёрдые доказательства гораздо раньше. Твоё чувство долга по отношению к По могло стоить жизни ещё одной девушки. Не говоря уже о детективе Марвине.
У меня подкосились ноги, и я почти рухнул на стул.
— Думаешь, в таком случае я не жил бы с чувством вины до конца своих дней?
Малвани услышал боль в моём голосе, причинённую его словами.
— Ты же знаешь, Зиль, я не это имел в виду. Мы все делаем всё, что можем. И принимаем решения, руководствуясь имеющейся на тот момент информацией. Что ещё нам остаётся?
Он был прав.
Что можно сделать, не владея всей информацией?
Выход лишь один — и с ним придётся жить всю оставшуюся жизнь. И либо исправить ошибку, либо смириться с вытекающими последствиями.
Неужели я ошибся и не разглядел истинное лицо По?
Неужели мои инстинкты подвели меня, хотя в прошлом всегда выручали?
Той ночью я так и не уснул. Ворочался, метался в кровати, но, в конце концов, решил, что был прав насчёт По.
Несмотря на его слабости и недостатки, он не был тем, кого я искал. Тем, чьи чудовищные слова и поступки нещадно мучили меня до глубокой ночи.
Понедельник 19 марта 1906 года
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
В доме 101 по Магдугал-стрит Тимоти По не было. Зато был целый ассортимент различных наркотиков.
К несчастью для него, даже у видавших виды сотрудников Малвани глаза на лоб полезли.
Тайник с опиумом, бутылочка героина, капли с кокаином от зубной боли и десяток инъекционных игл, напоминающих ту, которой укололся детектив Марвин.