Гости, чувствуя себя вольготно, расположились в креслах, Ленка с Сашкой, как попугаи - неразлучники, на диване. Первым говорить начал Славка. Он, как только мог, дружески ей улыбнулся,
- Надеюсь, ты не в обиде, что я без спроса привез Стаса. Думаю, пришло время вам нормально поговорить, чтобы объясниться и оставить в прошлом то досадное недоразумение. Ребята, давайте будем мириться, - произнес он с интонацией кота Леопольда.
Платиновый, обнажив в оскале сверкающие белизной зубы, поднял ладони в красноречивом жесте,
- Камень за пазухой не держу, все готов забыть и простить.
- А я, как свидетель, что ли, - хохотнул серый.
Ленка не успела ничего ответить, да и не собиралась. Она лихорадочно старалась сообразить, что же ей делать. Происходящий здесь и сейчас фарс, скорее всего, через несколько минут закончится. Славку и Сашку, похоже, просто усыпят, но могут заставить делать все, что эти твари захотят. Больше в доме людей нет. А Павловна? Такая же, как и эти. А она? Что она может сделать? Прибить – это точно, опробовала уже. А если вообще убить? Сдурела? Ленка мысленно влепила себе оплеуху. А потом?, Что будет потом? Ей что же, всю жизнь за этим забором сидеть? Идиотка, какой забор? Тебя ничто не спасет. Сашка! Боже, что же будет с Сашкой?
Мысли в голове беспорядочно метались, порождая цунами отчаяния. Погруженная в их вязкие, липкие волны, она не сразу заметила, как в гостиную зашла Павловна, таща перед собой поднос с кофе, сливками и утренними круассанами. Видать, Ашот наделал их с большим запасом.
- А я задержалась вот немного с… - домоправительница не договорила.
Платиновый отчего – то стал медленно подниматься с кресла, серый тоже, но не успел. Ленка с удивлением наблюдала, как, пущенный мощным броском, в него полетел поднос со всем содержимым, сбивая с ног и опрокидывая обратно в кресло. Почти не заметным движением, смазанной тенью, ящер скользнул за спину платиновому. От хруста сворачиваемой шеи к горлу подкатил тошнотворный комок. Доля секунды , и он уже рядом с серым. Снова хруст костей. А потом вымораживающая тишина.
- Ну, чего вы сидите? – сказала Павловна с не присущими ей рычащими нотками в голосе. – Лялечка, Сашенька, а ну ка быстренько приберитесь тут.
Было более, чем странно слышать от нее при таких обстоятельствах это « Лялечка « и «Сашенька». Ступор не позволял им со Славкой ни двинуться, ни слово сказать, сковал, казалось, намертво. Ящер в секунду сдернул с дивана Сашку с Ленкой и, придав им ускорение с помощью сильного толчка, рыкнул,
- Марш в подсобку за веником и шваброй. Одна нога здесь, другая там, а ну, мигом.
В этот момент, наконец , отмер Славка.
- Ты что, сука, творишь? – заорал он, вскакивая и бросаясь к лежащему сломанной куклой между столиком и креслом Стасу.
Тот был мертвее мертвого, никакого пульса нащупать не удалось. Белый, как мел, Славка метнулся к Артуру. Осознав, что только что на его глазах какая – то толстая пожилая тетка свернула шеи двум здоровым молодым парням, он со смесью страха и решительности развернулся к ней. Правильные слова вмиг куда – то пропали.
- Ты что, блядь, наделала? Ты..,ты.. – не правильные тоже кончились.
Павловна как раз, сняв с себя цветастый фартук и наклонившись, сгребала им, как тряпкой, разлетевшиеся по полу осколки битой посуды и круассаны с кофе. Она выпрямилась, держа в руках скомканную грязную тряпицу.
- Не кричи, лучше подгони машину к ступеням, надо жмуриков погрузить.
У Славки было ощущение, что ему дали под дых, он реально задохнулся.
- Я звоню в полицию, - проорал, вытаскивая из кармана брюк айфон.
Дверь, которую, по всей видимости, с силой пнули ногой, распахнулась, пропуская запыхавшегося Сашку и на удивление собранную Ленку с веником, совком и механической шваброй.
- Не дури, Славка, тебя же посадят, - сказала она, услышав его последнюю фразу.
- Единственный, кто здесь не только в состоянии, но и умеет ломать шеи, пускай и чисто теоретически – это ты, - невозмутимо добавила Павловна. – Я пожилая больная женщина. Лялечка с Сашенькой? Даже не смешно, ни один мент не поверит, фальсификация тут тоже не пройдет. А вот тебе вполне по силам. В доме больше никого нет, хоть шаром покати, - ловко вогнала чертова баба последний гвоздь.