В обеденный перерыв Громов не пошел ни в кафе ,которое располагалось рядом с офисом, ни в ресторан. Людочка приготовила бутерброды и заварила целый чайник крепкого кофе. Димка любил сладкий, со сливками или с молоком, а можно то и другое вместе. Отсутствием аппетита он никогда не страдал.
- Будешь? – кивнул на поднос с едой, который она только что поставила перед ним на стол, предварительно убрав с него бумаги и отодвинув компьютер.
Поняв, что ее не прогоняют, секретарь присела за стол, подперев круглое лицо пухлым кулачком.
- С меня и салата хватит, а то ты скоро и не посмотришь в мою сторону.
-Не говори ерунды, - отмахнулся Громов, с удовольствием откусывая большой кусок. – Как там твои ?
Не всегда, но, все же, бывало, что он интересовался проблемами своей секретарши, как – никак, а она работает у него уже с самого начала образования фирмы, и не только помощником – секретарем.
Люда тяжко вздохнула, - Младший курить начал, сигареты вчера в куртке у него нашла, мама болеет, но она у меня уже старенькая, ты же знаешь. А так, все по – прежнему, часики тикают, я понемногу старею.
Со своим шефом она могла говорить о чем угодно, даже о своем целлюлите и сорокалетнем возрасте. Могла пожаловаться на непослушных детей, попросить какой – нибудь помощи, будь то лечение для мамы или способствование в продвижении мужа по карьерной лестнице. Тот, кстати, тоже работал вместе с ней в холдинге. За годы работы рядом с Громовым, она достаточно хорошо успела изучить своего шефа и по совместительству кабинетного любовника, поэтому знала – он плохо понимал намеки, точнее, не утруждал себя их расшифровкой. Если хочешь что – то от него получить, то говорить об этом надо прямо и без обиняков.
-Дим, мне бы маму в клинику к Андрею определить, что – то у нее опять давление скачет,- Люда вопросительно посмотрела на мужчину, который в это время с аппетитом доедал бутерброды.
В том, что посодействует, даже не сомневалась, не в первый раз ведь просит.
Дмитрий допил кофе и с удовольствием потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы.
- Да, без проблем,- согласно кивнул и посмотрел на секретаршу одним из тех чисто мужских взглядов, которые она за время работы с этим человеком уже научилась понимать. Он даже мог ничего не говорить, просто остановить на ней чуть потемневшие серые глаза, да в лице у него что – то невыразимо менялось, а что именно, Люда не понимала. Зато очень хорошо понимала, что это значит, а желание шефа для нее закон. Очень приятный, к слову сказать, закон. Вот и сейчас она все поняла правильно. Чуть улыбнувшись, поднялась и, встав за спиной Громова, стала мягко разминать ему плечи. «О – о -ох, - вздохнул он протяжно и хриплым голосом попросил, - отсосешь? Только разденься сначала».
Фишка с раздеванием была не новой и тоже хорошо знакомой – шеф любил обнаженную женскую натуру. Люда, молча улыбаясь, отошла к столу, стала так, чтобы он ее хорошо видел, и стала не спеша раздеваться. Почему – то всегда, когда Громов смотрел на нее вот так, как сейчас, она чувствовала себя женщиной даже не на сто, а на все двести процентов. В такие минуты забывала про и про возраст, и про семью, и про свои далеко не стройные, обвисшие жировыми складками формы. Когда – то, на заре их отношений, Люда очень стеснялась своего тела и никогда, даже сейчас, спустя годы, не понимала, зачем она ему такая нужна. Много раз пробовала с этим что – то сделать – ходила в спортзал, где изматывала себя на беговой дорожке и тренажерах, носила жесткий утягивающий корсет, морила упрямое тело бесконечными диетами, но результат был минимальный. Хотя она и ему радовалась. Однажды Дмитрий, увидев у нее на теле красные полосы от слишком тесного белья, запретил ей, как он тогда выразился,» заниматься херней», а корсет с жесткими пластинками вообще рассердил его. Немного успокоившись и оставив, наконец, безуспешные попытки постройнеть и похудеть, Люда и сама стала замечать, что его нисколько не раздражают ее пышные формы. Целовать и мять их он любил с одинаковым удовольствием, а уж смотрел на нее раздетую так, как даже муж в молодости не смотрел.
Люда аккуратно повесила на спинку стула последний чулок и застыла в ожидании. Совершенно точно знала, что сейчас ее попросят покружиться. И сама бы с удовольствием сделала это под красноречивым мужским взглядом, но, пока не скажут, нельзя. Такой уж у нее был шеф. Он не очень любил чужие инициативы, но, все же, иногда прислушивался к ним и уж совсем терпеть не мог, когда игнорировались или не точно выполнялись его распоряжения и приказы. Все бы ничего – это ведь довольно распространенные качества всех начальников, но у него была дурная привычка совершенно не заморачиваться по поводу их объяснений, а выполнение он спрашивал с такой строгостью и в такой форме, что давно уже заработал у офисных приколистов кличку « упал- отжался». Но, в общем и целом ,Дмитрий Андреевич слыл у своих подчиненных человеком адекватным и рассудительным.