- Зачем сказала? Родила бы молча, я бы и не знал.
Кристина отчего – то с облегчением выдохнула.
- Правда? Андрюш, Андрюш, ты меня простил? Прости, пожалуйста, но я просто не могла по – другому, - она смотрела на него умоляюще и не заметила, как стала заламывать руки с красивым художественным маникюром. – Понимаешь.., понимаешь, мог родиться черный. .. Это был негр.
Покаянно опустила голову, продолжая выламывать себе пальцы.
- Но ты же сам отправил меня на эти Мальдивы, да еще и одну.
Расовый вопрос доктора Громова не интересовал в принципе потому, что никогда не входил в зону его интересов, даже близко не стоял. Так же, как политика, экономика и прочее, что не имело отношения к тому, чем он занимался. Он не был ни ограниченным, ни уж, тем более, тупым, просто такие вопросы мало интересовали, скорее, в силу его занятости. Сейчас же он как – то весь застыл, вяло переваривая услышанное. Мерзкий черный клубок внутри ворочался, давая о себе знать тупой болью. Воображение, сука, подло подтолкнуло свежую картинку прошедшей ночи.
Рассеянный красный свет бра в спальне, упавшее на пол одеяло, смятая простыня, Кристина, выгнув спину, в колено – локтевой, воздух наполнен ее стонами и запахом секса. Так все и было, она любила эту позу. Вот только в видении вместо него на коленях стоял человек с иссиня – черной кожей и почему то весь блестящий от пота. Этот воображаемый гад повернул к нему лицо и обнажил в улыбке крепкие белые зубы. Клубок внутри завертелся с бешеной скоростью, разрывая болью внутренности, а потом взорвался, застилая глаза красной пеленой.
Позже, сколько себя ни спрашивал, так и не смог ответить на вопрос, что его тогда взбесило больше – то, что она избавилась от ребенка, то, что изменила, или то, что сделала это с представителем негроидной расы. Дальнейшие события он потом очень сильно пытался забыть.
Как правильно бить, а точнее, хлестать выдернутым из напольной вазы и очищенным от листьев и искусственных лилий толстым пластиковым стеблем Андрей знал не только потому, что был действительно хорошим врачом, но еще и потому, что надолго усвоил уроки одного странного человека в далекие школьные годы. Слезы и крики Кристины его не трогали – желание видеть, что ей так же больно, как и ему, было непреодолимым. Если бы его тогда не остановил невесть откуда взявшийся Димка, все бы закончилось очень плохо. Свое внезапное появление он потом объяснил тем, что ему вдруг стало тревожно, вот и поехал к Андрею, а ключ от квартиры у него всегда с собой.
Резкий рывок за руку, хук справа и твердое приземление на пятую точку частично привели его в чувства. Он не сопротивлялся, когда Димка, ухватив за ворот белой праздничной рубашки так, что брызнули пуговицы, рывком поднял его на ноги и сунул под холодные струи душа. Все – таки вода – это божья благодать. Не сразу, но через какое – то время Андрей, как был в брюках и рубашке, только теперь уже мокрых, стек по стенке душевой на пол и хрипло попросил:
- Харэ… Посмотри, что с ней.
Глаза у него были, как у побитой собаки.
Может быть, наука того странного человека более двадцати лет назад, а, может, своевременное появление Димки, но убить он ее не успел, даже не сломал ничего, кроме носа.
Весь остаток дня и весь вечер они тогда сидели с Димкой на кухне и пили. Благодаря домработнице закуски хватало. Зеркальный бар в шкафу, к которому он раньше редко прикасался, стремительно пустел. Избитая и напуганная до невменяемого состояния Кристина все это время тихо лежала в спальне, гася стоны подушкой. Своего мужа, который из любящего и податливого человека внезапно превратился в настоящее чудовище, она больше не увидела. В тот же день Димка отобрал у нее все возможные средства связи – телефон, компьютер, планшет, а утром отвез в какой – то захудалый травмпункт, где ей прописали антибиотики и холодный компресс на область носа. Он не выпускал ее из квартиры, давя угрозами, пока не зажил перелом и не сошли полосы на теле. Потом сам лично отвез и посадил на самолет, летящий в Германию, предварительно заставив подписать бумаги на развод. Димку Кристина и раньше не любила после того, как он ограничил ей доступ к деньгам Андрея, в наглую контролируя все ее траты. Теперь же она одинаково боялась обеих Громовых. За бугор Кристина улетела с твердым намерением никогда больше в своей жизни никого из них не видеть, а также приглашением на работу и небольшими деньгами на первое время. И тем и другим ее снабдил Димка, но никакой благодарности за этот жест она к нему не чувствовала, только страх и ненависть.