Двери склада оказались перед ним раньше, чем он успел подготовиться, но он был настроен решительно и распахнул их.
Двое мужчин, смеясь, вышли из склада, невысокий хлопнул высокого по спине. Они пронеслись мимо Роберта, даже не взглянув на него.
Ошеломленный, Роберт постоял там с минуту, прежде чем осознал, что торчит в двери, как мигающий навигационный маяк. Он вышел наружу, прикрыл дверь и пошел прочь от входа.
- Пара пустяков, - прошептал он в рацию, когда завернул за угол.
На линии послышался треск помех.
- Возможно, у меня тоже что-то есть. Будь на связи, - сказала Ганн.
Роберт поднял глаза. Прохожие не обращали на него внимания, вероятно, погрузившись в собственные мысли.
Он поднес коммуникатор к уху, оставаясь на связи, но в рации было тихо. Он попятился к складу, упершись одной ногой в стену и засунув руку в карман. Он безуспешно попытался насвистеть мотив песни ”Корабли Федерации отправляются в плавание”.
- Они у меня. Иди сюда, быстро. – Прозвучало в рации.
Роберт отключил рацию и посмотрел на солнце. Справа был юг. Он повернул налево. По дороге навстречу ему двигался маршрутный MTV. Роберт добежал до остановки и забрался в него с другими пассажирами.
* * *
Мастерская "Харпер энд Баззард" уцелела во время войны. Это было двухэтажное здание из жести, стоящее среди окружавших его руин.
Люки вентиляционных отверстий на крыше хлопали от усиливающегося ветра. Возле входа были беспорядочно припаркованы несколько автомобилей.
Ганн провела Роберта мимо ржавеющих балок и крошащегося кирпича, к своему убежищу - детской игровой площадке. Это была небольшая сборная конструкция, изготовленная на заводе и установленная на коврике из ударопрочного материала. Рядом была лужайка с травой и корявыми черными деревьями, давно погибшими, но все еще не рухнувшими. Строители соорудили домик для игр из обгоревшего фрагмента корпуса корабля, на крыше которого виднелся флаг Федерации с одиннадцатью звездами.
Желудок Роберта сжался сам по себе, потянув за собой другие органы. Куда бы он ни пошел, ему везде напоминали о его неудачах. Ганн вероятно знала о его прошлом, намеренно погружая его в тяжкие воспоминания.
Она перегнулась через самое большое из черных деревьев, прикрывая глаза от солнца, и наблюдала за механическим цехом. Роберт остановился в двух метрах от дерева, не в силах подойти ближе. Казалось, мертвые ветви тянут к нему свои длинные, корявые, обгорелые пальцы, требуя правосудия.
- Отойди от меня, идиот, - прошипела Ганн. Он обошел дерево и двинулся туда, куда она указала.
- Двое из них вошли через парадную дверь. Стандартная практика - обсудить условия, уйти, а затем вернуться с транспортом.
Роберт тоже наблюдал за дверью. На этой стороне здания красовался огромный логотип: буквы "Х" и "Б" над щитом с колесом посередине. Автостоянка была огорожена металлическим забором высотой в несколько футов.
- Они выходят, - прошептала она. Роберт шагнул вперед, пригнув ветки дерева, и сосредоточился. Выходящие были одеты в черные крмбинезоны и спешили через автостоянку, но он не смог разглядеть никаких других деталей.
- Что будем делать? - спросил Роберт. - Идем за ними?
Холодная сталь прижалась сзади к его уху.
Сердце Роберта забилось в бешеном ритме. Сталь была прохладной и шероховатой, как будто покрытой легким порошком.
Это был ствол пистолета.
- Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал, - произнес голос у него за спиной.
Глава 7
Архитектор заложил краеугольный камень в мост из блоков.
- Прекрасно, - сказал он, улыбаясь. Его двухлетний внук Алекс сидел, скрестив ноги, рядом с ним в детской. Алекс хлопал в ладоши и показывал на мост.
- Мой мост. Мой мост.
Архитектор кивнул.
- Конечно, дружочек. Это твой мост.
- Мой мост? - спросил Алекс.
Он не смог удержаться от смеха, это был хороший, искренний смех, чистый, каким смеются дети. Это был момент, когда были только он и Алекс, и больше ничего.
Он снова почувствовал себя живым.
- Да, это твой мост. Что бы нам еще построить?
Алекс встал на колени, выпрямился и оглядел комнату. На стенах висели плакаты с голограммами цифр и букв, а книжный шкаф был заставлен игрушками. Стены комнаты все еще были розовыми. Архитектор давно собирался перекрасить их... но так и не смог заставить себя сделать это. Может быть, в следующем году. Ему все еще нужен был розовый цвет в его жизни.
- Крепость! - Закричал Алекс, широко улыбаясь. В его глазах читались одновременно жажда любви и вызов строительству. Архитектор принял и то, и другое. Он схватил Алекса и гладил его по животику, пока тот не завизжал от смеха.