Шестеро старейшин друг за другом подошли к архитектору, их черные плащи волочились по земле, а капюшоны были сняты и откинуты на спины. Они окружили полукругом, стоявшего у окна Архитектора.
Раньше он был частью этого полукруга, внимая Оберону и ожидая его указаний. Теперь он был главой организации, и будущее человечества лежало на его плечах.
- Друзья, - начал Архитектор, поворачиваясь. - Мы стоим на перепутье. От нашего решения зависит дальнейший путь человечества. Вы читали отчеты о таргоидах, вы знаете об их передвижениях за границей наших миров.
Он указал на галактическую карту.
- Ни одно правительство не отреагировало на нашу последнюю операцию. Наши попытки отвлечь их от междоусобиц и направить на общего врага провалились. Президент Федерации и император не понимают этих тонких намеков.
Архитектор широко развел руками и, обведя взглядом каждого старейшину, продолжил.
- Я нелегко отношусь к этому шагу. Это будет давить на меня до конца моих дней.
Старейшины уставились на него с каменными лицами, все они подались вперед, прислушиваясь.
- Тысячу лет назад один человек с Земли сказал: "Единственное, что необходимо для торжества зла, - это чтобы хорошие люди ничего не делали". Друзья мои, мы и есть те самые хорошие люди. У нас есть праведность, у нас есть знания и у нас есть сила, чтобы что-то сделать. Еще одно высказывание, которое я прочитал, гласит: "Монстры - это не те, кто замышляет зло; монстры - это не те, кто потворствует злу; монстры - это те, кто предпочитает не останавливать зло". Мы не пираты, разрушающие общество. Мы не бюрократическая машина Федерации. Мы не самодовольные, самонадеянные аристократы Империи. Мы не жадная до денег Федерация пилотов. Мы - круг избранных. Мы те, кто стоит между светом и тьмой. Мы должны взять на себя ответственность и оказать помощь человечеству, когда оно не в силах помочь себе само. Мы - первая и последняя линия обороны.
Архитектор воспользовался моментом – для пущего эффекта, – но также и для того, чтобы оценить реакцию собравшихся старейшин. Старый Том, седовласый и покрытый глубокими морщинами, Рик-Фехтовальщик, самый молодой из старейшин, все еще ловко владеющий клинком, Хамер-Рыбак, Доминик-Великий и остальные. На их лицах была та же твердая убежденность, что и на лице Оберона, тот же взгляд, который архитектор хотел бы иметь сейчас.
- И поэтому с глубокой печалью я предлагаю продолжить реализацию проекта "Стойкость".
Архитектор глубоко вздохнул и отступил к окну. Он почувствовал, как дрожит от нетерпения и возбуждения. Наблюдая за старейшинами, он ждал, молясь, хотя и не был уверен, о чем он молится.
План разработал Оберон. Сможет ли Архитектор довести его дело до конца?
- Да, - сказал Старина Том, который последовал бы за Обероном в ад, если бы мог. Следующим выступил Хеймер, вскинув свои большие кулаки. Затем Рик, Дом, Джованни и Свенсон присоединились к нему, кивая головами.
Архитектор выдохнул, почувствовав, как с его плеч свалилась одна тяжесть и на смену ей пришла другая, еще более тяжелая.
- Решение принято единогласно. Мы начинаем.
Старейшины кивнули, поклонились и вышли из командирской рубки. В эти дни у них было мало времени на церемонии. Архитектор смотрел им вслед, гадая, разделяют ли они его сомнения.
Браслет тяжело оттягивал ему карман.
Он потянулся к консоли связи у голографического дисплея, рука налилась свинцом, а пальцы стали твердыми, как камень. Он активировал связь.
- Вызовите ко мне коммандера Тибальта. Есть работа, которую нужно срочно выполнить.
* * *
Ганн резко подняла голову от консоли.
Присев на корточки, она посмотрела в проход, ведущий к выходу из компьютерного центра. Она что–то слышала - голос, шаги или что-то еще, но теперь ее встретила только тишина.
Она замерла, не желая пропустить ни малейшего звука. Она дышала ртом, медленно, тихо, ожидая.
Она опустила взгляд на свой наручный хронометр: ноль три сотни часов, у нее вообще не было никаких законных причин находиться здесь, да еще и посреди ночи. Если кто-нибудь увидит ее, возникнут серьезные вопросы.
Свет за проходом был тусклым, но ровным. Ни звука, ни теней. Тороидальная форма корпуса сыграла злую шутку с шумом, усилив отдаленный гул насоса охлаждающей жидкости, заставив его звучать совсем рядом. Возможно, ей почудился шум. Она снова опустилась за консоль и проверила считыватель данных. Индикатор выполнения медленно полз по экрану, пока программа сканировала серверы.
Ганн замерла. Голос. Низкий, но тихий и знакомый. Она прокрутила его в голове. Воспоминание было мимолетным, несущественным.