- Ммм, - повторил он, снова осматривая каждый квадратный дюйм отсека.
- Держись за что-нибудь, - сказала она.
- О, черт.
Он забрался на скамью, крепко обхватив ее руками и ногами, пытаясь вспомнить основные правила. Глаза зажмурить. Прилив крови к ногам — это нормально, а к мозгу – это плохо. Он повернулся, чтобы закинуть ноги на заднюю стенку капсулы.
Капсула двинулась вперед. Роберт вскрикнул, зажмурил глаза и уткнулся лицом в скамью, но напряжение в его теле ослабло, и он понял, что перегрузка не более, одного "G", это нормально. Он снова попытался лечь на скамью, но лежать было уже невозможно. Его уставшие руки больше не могли удерживать тело на скамье.
Он приподнял голову на дюйм. Свет звезд заслоняли мачты и антенны станции. Звезды слегка мерцали, и он понял, что смотрит на защитные экраны станции.
Капсула повернулась вправо, и крутящий момент попытался сбросить его со скамьи. Он впился ногтями в отслаивающееся дерево, и держался изо всех сил. Через минуту ускорение снова ослабло.
- Куда мы направляемся?
- Мы возвращаемся. - Ее голос был торопливым, горячим, задыхающимся от волнения, что заставило Роберта в панике поднять глаза. Они летели к космической станции. Впереди был огромный открытый люк, а за ним - большое пространство, заполненное кораблями - стыковочный отсек.
Сердце Роберта замерло.
- Что ты делаешь? - закричал он.
- Я хочу вернуть свой корабль.
Кровь отхлынула от лица Роберта. Он вздрогнул, когда массивный люк отсека стал увеличиваться в размерах, заполняя экран. Створки люка дрогнули и стали закрываться.
- Ганн!
- Я вижу.
Она увеличила скорость. Желудок Роберта протестующе сжался, и он вскрикнул. В отсеке виднелись корабли: “Сайкеры” и “Cайдвиндеры”. Спасательная капсула проскочила сквозь закрывающийся люк и влетела внутрь станции. Мимо проносились ряды кораблей, пока впереди не осталось только два, один из них был “Cайдвиндер”, а другой - потрёпанный “Сайкер”. Только теперь Роберт понял, что у спасательной капсулы нет стыковочного шлюза. Соединить два корабля вместе не получится.
В спасательной капсуле была всего одна защитная маска дислока, и она была у пилота.
Он не мог отогнать воспоминания. Вакуум, слюна на языке закипает, глаза вылезают из орбит, все чувства полностью исчезли, ощущение как будто ты умер.
Он крепко зажмурил глаза, пытаясь отогнать мысли, но его руки затряслись, а голос сорвался на визг.
- Нас засосет в космос!
- Не будь дураком.
- Я не могу этого сделать, - сказал Роберт, но тут вид из иллюминатора капсулы изменился. Стены поплыли мимо, капсула развернулась. В поле зрения снова появились далекие звезды, которых становилось все меньше и меньше в сужающемся проеме люка.
- Я не могу этого сделать, - повторил он, учащенно дыша, и каждое слово само по себе звучало как стон.
- Держись крепче, - закричала она.
Роберт изо всех сил вцепился в скамейку и затряс головой, чтобы отогнать воспоминания. - Черт, черт, черт!
Удар сбросил его со скамьи. Боль пронзила спину и бедра, когда его тело с хрустом врезалось в волнистую поверхность стены.
Затем вся капсула снова накренилась, и Роберт перелетел от стены к потолку, где и замер.
Ганн подняла его пинком.
- Вставай. Нужно спешить. Дверь отсека закрывается.
Роберт с трудом поднялся на четвереньки. В голове у него стучало, как в кузнице, бедро пульсировало, а легкие при каждом вдохе пронзали сотни иголок. Он пробрался через парящие капли крови к заднему люку, затем остановился, качая головой.
- Нет, я не смогу.
Ганн зарычала.
- Мы умрем, если останемся. Мы должны уходить. Сейчас же.
- Я не могу вернуться туда. Только не снова.
Голос Ганн прозвучал удивленно.
- Ты боишься.
- Я не... Боюсь... Ничего… - сказал он, но его слова прозвучали как судорожные вздохи.
- Боишься небольшого вакуума? И ты называешь себя космическим пиратом? Да ты больше похож на маленькую хнычущую девчонку!
Он как сейчас, помнил безмолвный крик, абсолютную пустоту. Рот открыт, диафрагма опущена, но в легких совершенно пусто. Он, дрожа, шагнул обратно к люку.
- Я не из тех, кто бросает женщин на произвол судьбы, - крикнул он.
Ганн покачала головой.
- Это как плавать, только ты не тонешь, так что оттолкнись, как следует.
Роберт раскачивался взад-вперед, пальцы барабанили по коленям. Ему нужно было уходить. Он знал, что не может остаться, но никакая логика не могла заставить его ноги сделать шаг вперед. Он снова подумал о вакууме, и его мозг сжался, мысли отключились, нейроны остановились на полпути.