Мы возродим былую славу и могущество.
Тактический офицер отвел капитана корабля в сторону и что-то сообщал. Макковски увидел это, а также заметил мигающий красный огонек на экране.
- Проблемы, капитан?
Капитан повернулся и отдал честь.
- Сэр, из гиперпространства только что вышли несколько кораблей. Лицо Криддока на главном экране сменилось изображением космоса, квадратными скобками были выделены приближающиеся корабли.
Макковски нахмурился. Он смотрел на экран, готовый отдать приказ об уничтожении кораблей, если капитан проявит хоть малейшие признаки нерешительности.
- Сэр, мне кажется, это наши корабли.
В голосе капитана Макковски услышал страх и замешательство.
- Почему вы так решили, капитан?
- Сэр, это черные корабли, год выпуска около 3250, с впечатляющей технологией "стелс", и у них малиновые полосы на корпусах.
Макковски нахмурился.
- Сколько их?
- Целая эскадрилья и с ними имперский ударный крейсер “Маджестик”.
Его старое сердце замерло. Джозеф, неужели это действительно ты? Макковски никогда не узнает, как его бывший напарник пережил возвращение в Ахенар, но ему не терпелось снова пожать руку своему старому другу. Он прибыл, как раз, когда он нужен больше всего. Это хороший знак.
Один из офицеров связи на мостике сообщил.
- Сэр, я получаю странные данные от этого ударного крейсера.
- Свяжите меня с ним, - сказал капитан.
- Не отвечает, - сообщил офицер связи. Крейсер приблизился. Эскадрилья истребителей ИНРА теперь была видна как мерцающие точки света.
Макковски шагнул вперед, и на его лбу пролегла морщинка.
- Попробуйте еще раз.
- Ничего.
Макковски нахмурился еще сильнее. Джозеф не заставил бы его так долго ждать, по крайней мере, тот Джозеф, которого он помнил.
- Криддок, проведи тщательное сканирование этого корабля.
В поле зрения Макковски появился "Аспид", устремившийся к крейсеру "Маджестик".
Макковски ждал, крепко сжимая трость. "Аспид" подлетел ближе. "Маджестик" не изменил курса, но это сделали корабли сопровождения.
Словно рой разбуженных и разъяренных шершней, они пошли в атаку и открыли огонь по кораблю Криддока.
- Это ловушка! - закричал Макковски. – Открыть огонь! Стреляйте из всех орудий!
* * *
Роберт пришел в себя. Он сделал глубокий вдох и закашлялся. Горло саднило, как будто было забито металлической стружкой. Он попытался повернуться, чтобы выплюнуть то, что застряло у него в горле, но не смог пошевелиться. Роберт медленно открыл глаза. Яркий красный свет окрашивал все вокруг в кровавые тона.
Он был в "Сайкере", пристегнутый ремнями к противоперегрузочному креслу. Красным светофильтром, сквозь который он смотрел на мир, была его собственная кровь. В его глазах лопнули капилляры.
Красные звезды кружились над кабиной пилота. Ганн сидела в кресле лицом к нему. Она пристально смотрела на него.
- Ты не ослеп, - сказала она.
Роберт вздохнул и попытался ответить, но не смог. Она продолжала пристально смотреть на него. Это не было похоже на допрос, ее глаза не были сканером, фиксирующим каждую деталь для последующего использования в качестве улик. Она смотрела ему в глаза, ее зрачки были неподвижны, она что-то искала.
- Что? - наконец выдавил он.
Она отвернулась и поудобнее устроилась в кресле.
- Ничего.
Теперь он наблюдал за ней, за ее руками, двигающимися по пульту управления. Она выглядела так, словно изо всех сил старалась сосредоточиться на работе. Он отстегнул ремни и проверил свое тело: руки, кисти, пальцы рук, ноги, пальцы на ногах, спину. Он попытался вдохнуть глубже, но захрипел, как астматик, и закашлял.
Она даже не взглянула на него.
- Я перевязала тебе глаза.
- Как долго я был без сознания?
- День или около того. - Она пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного.
Роберт сглотнул. Было все еще больно, но не так сильно, как в первый раз.
Он собрался с духом, чтобы задать важный вопрос. Последнее, что он помнил, был стыковочный трап.
- Ты спасла мне жизнь?
Она кивнула, все еще глядя на панель управления. Они были в гиперпространстве, ей нечем было управлять, но она изо всех сил старалась выглядеть занятой.
- Почему? - спросил он.
Когда она, наконец, заговорила, ее голос был тихим, как шепот женщины, разговаривающей с мужчиной, а не как голос покрытого шрамами разведчика, разговаривающего с пиратом.
- Ты спас мою.
- Я не бросаю своих людей.