Она стиснула зубы, но продолжала смотреть на панель управления.
- А я одна из твоих людей?
Роберт внимательно посмотрел на нее.
- Я не бросаю своих людей, - повторил он.
- Значит, мы квиты, - сказала она.
- Думаю, да.
Больше она ничего не сказала. Роберт шагнул через люк в столовую. Он стал видеть немного лучше. Через несколько дней с его глазами все будет в порядке, во всяком случае, при условии оказания медицинской помощи.
Роберт взял пакет с водой, остановился, помедлил, взял второй и вернулся в кабину пилота. Он бросил пакет девушке, и она схватила его, когда тот проплывал мимо. Ганн высосала его досуха, прежде чем Роберт успел пристегнуться. Он отломил крышечку на своем мешочке и поднес его к губам, когда Ганн снова повернулась к нему лицом.
- Ты мог бы бросить меня. Ты этого не сделал. Ты мог бы оставить Виллист имперцам. Этого ты этого не сделал.
В желудке Роберта поселилась тяжесть, и мешочек с водой потерял свою привлекательность. "Кажется, я понимаю, к чему все это ведет". Больше не испытывая жажды, он все равно глотнул воды, просто чтобы отвлечься от последующего разговора. Он подавился и вылил жидкость обратно. Его горло горело так, словно он только что выпил порцию виски, но не в хорошем смысле этого слова.
Ганн продолжала, не обращая внимания на свою боль.
- Я думаю, Виллист напугал тебя. Я думаю, ты испугался ответственности за то, что в твоих руках столько жизней. Я думаю, именно поэтому ты вернулся к пиратству, где не было никакой ответственности. Но ты возглавляешь свой собственный клан, и ты так упорно сражаешься, чтобы защитить их, и ты готов пойти на войну, чтобы защитить их. Это тоже большая ответственность.
Роберт наблюдал за ней, плотно сжав губы. Больше всего на свете ему хотелось заставить ее замолчать, но он не мог пошевелить ни единым мускулом.
- Это не имеет никакого смысла. Ты испытываешь такую боль от своих потерь, от гибели мирных жителей, которых тебе не удалось спасти, но, будучи пиратом, ты убивал таких же невинных. - Она покачала головой. - Я тебя не понимаю. Неужели ты не видишь, какой вред ты наносишь? Ты пытаешься свести на нет все то хорошее, что ты сделал на Виллисте? В этом дело?
Тяжесть в животе заставила Роберта еще глубже вжаться в кресло. Наконец ему удалось заставить себя говорить.
- Помнишь, я спрашивал тебя, знаешь ли ты, как отец оправдывал пиратство перед своим шестилетним сыном?
Ганн ничего не сказала. Она наклонилась вперед, подперев подбородок ладонью, ожидая ответ.
- Отец говорил, что Федерация когда-то была великим государством, где помогали бедным, где у всех были равные шансы на хорошую жизнь, но Федерация превратилась в раздутый корпоративный хаос, контролируемый корпорациями, где бедные оказались в безвыходном положении. Роль пиратства заключалась в том, чтобы красть у богатых, которые ни в чем не нуждались, и отдавать это бедным.
- Вы раздавали это бесплатно? - В ее глазах промелькнули обычное недоверие и самодовольство. - Мне трудно в это поверить.
- Конечно, нет. Экипировка корабля и команды для нападения на богачей и их грабежа требует больших затрат, поэтому эти расходы должны быть оплачены. Если пират обанкротится, бедные не получат свои грузы. Это беспроигрышный вариант для всех, кроме богатых, которые в любом случае могут позволить себе еще одну партию товара.
- Звучит как полная чушь.
- Это честнее, чем твоя жизнь, - сказал Роберт. - Я любил своего отца, и я любил свою маму, и мы каждую ночь ложились спать с чистой совестью. Ты можешь такое сказать? Я до сих пор помню, как мне было десять лет, когда мы снабжали планету на границе с Империей. Люди голодали. Империя наказывала все население за преступления правительства. Мы тайком привозили им украденное зерно. Да, они платили по максимуму за товары, которые в условиях блокады были им не доступны. Им было все равно, что мы пираты, они были просто благодарны, за то, что в тот вечер у них была еда.
Ганн кивнула, словно переваривая услышанное. Затем она отвернулась.
- Я тебя не понимаю.
Роберт потер горло, пытаясь унять боль.
- Ты не поймешь. Как только мы передадим координаты, я уйду.
Она откинула голову назад.
- Ты уходишь?
- Да, я ухожу. Как ты и сказала, я нужен своему клану. Их ловят, арестовывают и убивают. Я должен им помочь. Я думал, что делаю это, работая с тобой, и, возможно, так оно и было, но у тебя есть скачанные данные, и у тебя есть ИНРА. Я тебе больше не нужен. Ты отправляешься на космическую битву. Я буду тебе обузой.
Глаза Ганн были широко раскрыты и неподвижны, пока она слушала.
- Ты, наверное, шутишь, - сказала она наконец. - После всего, что ты сделал, ты собираешься просто взять и уйти?