– Директор завода. Богатов Петр Васильевич. Ты, может, его и не знаешь, он только в прошлом году директором стал.
– И он тебя за Ладу попросил?
– Да, меня. Она у него в приемной сидит.
– Секретарша?
– Ну да... И я тоже секретарша. Только не у него, а у главного инженера.
– Разве главному инженеру положена секретарша?
– Раньше нет, сейчас да.
– Барствует начальство.
– Пусть барствует. Зато нам квартиру, может быть, дадут.
– И что для этого надо? – Тимофей подозрительно глянул на сестру.
На какое-то мгновение она стушевалась, опустив к полу глаза.
– Хорошо работать, вот что для этого надо!
И снова на ее смазливом личике играет задорная улыбка.
– А Лада как работает?
– Тоже хорошо... А что?
– Да так, ничего.
– А мне кажется, чего! Что, понравилась?
Тимофей уклонился от ответа.
– Мне бы душ принять. А ты бы в магазин сбегала, ну, если стол накрывать.
Он вручил сестре мятую купюру достоинством в сто немецких марок.
– Ух ты! Богато живешь!.. На сверхсрочной что, в инвалюте платят?
– Платят. Но не всем.
Ни сестра, ни родители не знали, что за служба у него была последние два года. Он писал им, что на сверхсрочную остался. Сначала другу-контрактнику в свою бывшую часть письма слал, а тот уже пересылал их в конвертах со штемпелем приднестровской почты.
– Если такой богатый, то жениться надо, – поддела его Надя.
– И женюсь. Когда время придет.
– А когда оно придет?
– Когда работать устроюсь.
До армии он закончил техникум, полгода успел отработать на заводе. Но не очень-то хотелось сейчас возвращаться к той прежней жизни. Шумные цеха, жужжащие станки, всю смену на ногах, не покладая рук. Норма большая, а зарплата маленькая. Да и не в деньгах дело. Работа нудная, никакой романтики, сам ты – ноль без палочки, а над тобой начальников целая лестница, один другого выше. И все, кто вокруг тебя и даже выше, – слабаки. Так и самому слабаком стать недолго...
– Так устраивайся. Я со своим шефом поговорю, он тебе хорошую работу подыщет. Мастером в цех пойдешь...
Тимофей промолчал. Не хотелось ему говорить о работе, скукой смертной от этой темы веяло.
В общежитии не принято было праздновать в узком семейном кругу. Возвращение из армии – событие важное. Поэтому стол накрыли в бывшей ленинской комнате, Тимофей пригласил всех соседей из тех, кого знал.
За столом мама сидела рядом с ним, держала его под руку, радуясь тому, что он рядом. Отец безудержно возглашал тосты, торжествующе посматривая на сына. Он видел в нем своего преемника, продолжателя трудовой династией Орликов. Жаль, что Тимофей сам себя в этом образе не видел. И все равно было весело, водка лилась рекой. И закуси было вдоволь. Оказывается, в стране уже прошла эпоха дефицита. Были бы деньги, а купить можно все, что душе угодно. А деньги у Тимофея были... Пока были...
Среди гостей была и Лада. Она скромно сидела рядом с Надей. Почти не пила, на Тимофея старалась не смотреть. Она думала о чем-то своем, далеком от него. Он не был источником ее волнений, а мог бы им стать, не прояви слабость в момент знакомства. Понапористей нужно было быть, понаглей. Но, может, еще не поздно все исправить...
Тимофей пил на равных со всеми, но пока не пьянел. Хмель только-только начал обволакивать сознание, когда Лада вышла из-за стола. И Надя потянулась за ней. Он также поднялся со своего места, нагнал их в коридоре.
– И далеко вы собрались? – стараясь не смотреть на Ладу, спросил он.
– Да пойдем вниз, к Ладе, а что? – иронично сощурилась сестра.
– Ну, вы же мои гости, я должен владеть обстановкой, – пожал плечами Тимофей.
– Я думала, ты к нам хочешь присоединиться.
– Ну, может, и хочу.
Тимофей чувствовал себя не в своей тарелке. Ему бы твердости побольше, но в присутствии Лады вся его решимость размягчалась, как парафиновая свеча в горячем цеху. И еще его смущал ее взгляд – она смотрела на него без возмущения, но в глазах угадывались нотки протеста. Она не хотела, чтобы он шел к ней в комнату.
– А гости? Ты же должен владеть обстановкой, – покачала головой Надя.
Похоже, она тоже поняла, что Лада отвергает его.
– А я к ним вернусь. Перекурить выйду, и обратно.
Для перекуров на этаже был балкон. Но Тимофей решил спуститься вниз. Погода на улице хорошая, лавочка у входных дверей стоит – посидеть на ней можно. Посидеть и подумать, как быть ему с Ладой – выкинуть ее из головы или попробовать добиться ее расположения.
– Я бы тоже покурила, – смущенно посмотрела на него Надя.
– Разве ты куришь? – удивился Тимофей.