Выбрать главу

С другой стороны, ход исследований кельтской культуры склонил испанских археологов уделить более пристальное внимание этой цивилизации, проигнорировав иберийскую культуру, которая осталась предметом местных исследований. Другим мощным фактором, сформировавшим такое положение, стали значительные достижения в изучении кельтской и индоевропейской филологии, начатые работами Покорни в 1936-м и 1938 годах.

Подойдя к проблеме с лингвистической точки зрения, Покорни определил различные фазы индоевропейского проникновения на Иберийский полуостров. Первыми там появились иллирийцы, затем последовали две волны кельтов, гойделов и бриттов. В 1939–1940 годах Менендес Пидаль приравнял иллирийцев Покорни к амбронам, или амбро-лигурийским кельтам, уже частично европеизированным. Вслед за этим Мартинес Санта Олалья назвал даты этих событий (без какого-либо документального подтверждения), поместив гойдельское нашествие в 650-й, а бриттское — в 250 год до н. э. Мартин Альмагро повторил работу своих предшественников и поспешил реанимировать классификацию Боска Жимперы.

Значительный прогресс (благодаря работам Уленбека и Товара) в разработке индоевропейской филологии на полуострове завершил формирование баско-иберийского тезиса. В результате апологеты иберов оказались в тупике, пытаясь объяснить иберов посредством басков. Несмотря на определенные научные достижения, не появилось никаких новых аргументов, способных решить иберийскую проблему.

Между тем археологические раскопки в святилище и на кладбище Эль-Сигарралехо, а также на кладбищах Вердолая и Ла-Ойя-де-Санта-Ана (последнее в провинции Альбасете) позволяют определить хронологию скульптур и керамики Юго-Востока. В Лос-Кастельонес-де-Сеаль (провинция Хаэн) установлено, что кельтские захоронения находятся ниже иберийских. Некоторые раскопы в Ампурьясе, в Ульястрете (провинция Жерона), проводимые с 1952 года, находки, зарегистрированные в Кайла-де-Майяк и Ансерюне (Франция), а также опубликование работы о городах Испанского Леванта, таких, как Ла-Бастида-де-Мохенте, дали основания для определения хронологии иберийского мира.

Этому также способствовали раскопки в кельтских городах Кортес-де-Наварра и Кабесо-де-Монлеон-де-Каспе (провинция Сарагоса). Хотя иберы и не занимали эти города, в некоторых из них есть уровни поселений, соответствующие иберийской культуре. Они также ясно прослеживаются в Ла-Педрера-де-Балагер (провинция Лерида) и подсказывают направления, по которым следует исследовать проблему происхождения иберийских городов в долине Эбро.

Каро Бароха начал детальное изучение политических, социальных и экономических устоев жизни иберов, а Х.М. Бласкес углубился в изучение религиозных верований народа.

Детальным изучением иберийской нумизматики занимались Наваскуэс, П. и А. Бельтран, Ф. Матеу и X. Химено. Филологи мудро ограничились разработкой изоглоссарных карт, с помощью которых можно определить сходство и различия в иберийском алфавите данного региона.

По всему Западному Средиземноморью прослеживается распространение иберийской керамики, а контакты этого народа с другими культурами подсказывают хронологические параллели. В этой связи очень интересны находки различных финикийских поселений в Северной Африке и выявление новых типов керамики, указывающих на масштабы проникновения с Востока.

Последующие годы продемонстрировали растущий интерес к проблеме Тартесса. Начатые Шультеном поиски мистического города, чье название и известность отражены в древних текстах, похоже, сошли на нет. Однако сегодня Тартесс снова привлекает внимание своим характерным искусством, отличным от истинно иберийского. В 1955 году профессор Гарсия Бельидо объявил о находке в Андалузии серии предположительно финикийских бронзовых ойнохой (сосудов для жидкости разного рода) местного происхождения. Бланко, изучив способы изготовления некоторых андалузских украшений, пришел к тому же выводу. Эту точку зрения разделяли и профессора Малюке и Кукан. Таким образом, укрепилось мнение о существовании города или территории, достаточно богатой и развитой для появления таких произведений искусства. Такой центр, на стыке восточного и кельтского влияния, открытый для всех, явно должен был находиться в районе Тартесса — основного центра всех находок. Эта идея близка сердцу испанских археологов, а попытка найти археологическое подтверждение древним текстам является захватывающей темологической задачей.