У Оливии от шума заболела голова. Она уже много раз пожалела, что не отказалась. Сидела бы сейчас дома, смотрела телевизор и ела салат...
Дети сбивали с ног. Перегоняя и толкая друг друга, торопились поглазеть на фейерверк. Пьяная Светка повисла на шее какого-то парня, лет на пять моложе нее, двое других попытались приобнять Лию, и та в очередной раз их оттолкнула. Оба начали сыпать пошлыми шуточками и комплиментами. Видимо, всерьез считали, что любая «серая мышь» растает от внимания «таких классных парней», и искренне удивлялись ее холодности и презрению.
Во дворе появился еще один «экземпляр». Парень лет двадцати пяти, вдребезги пьяный, с голым торсом, несмотря на холод. Увидев Оливию, направляющуюся к распахнутым воротам, он преградил ей путь и выпятил плоский живот, давая возможность как следует рассмотреть его фигуру.
— А чего я тебя тут раньше не видел? — заплетающимся языком спросил он.
За забором громыхнул фейерверк.
— С дороги ушел! — Лия сжала губы и попыталась обойти Светкиного друга, но он слишком ловко для пьяного загородил ей дорогу.
— Будь проще. — Он потянулся к ней рукой. — Грубость тебе не к лицу.
Оливия грубо оттолкнула его и шагнула в своем направлении, но он тут же схватил ее за руку.
— Я что, тебе не нравлюсь? — Он дернул ее к себе. — А другим очень даже нравлюсь.
Собрав все силы, Оливия вырвала руку и со всей силы толкнула его. Да так, что он не удержался и упал на холодный бетон.
— Я же сказала: отвали!
— Дура дикая! — обиженно бросил он в спину, но девушка даже не приостановилась. Хватит с нее вечеринки. Пора домой — к маленькой елке, салатам и комедиям.
В момент, когда Лия выходила за ворота, в нее со всего маху врезался Димочка. Не устояв на ногах, он шлепнулся на попу и заорал во всю глотку. Светка тут же забыла о кавалере и, мигом протрезвев, подбежала к драгоценному чаду.
— Димочка, родненький, кто тебя толкнул?
Толкнул?! Оливия поразилась ее логике. Выходит, сам ребенок упасть априори не может?
Димочка, тем временем, захлебываясь слезами, поднял сердитое личико и указал пальцем на Оливию. Ту пробрал холодок. Светка тут же вскочила и без разговоров отвесила гостье звонкую пощечину.
— Сучка тупая! — провизжала она. — Да как можно так ненавидеть детей?! Я пригласила тебя на праздник, а ты толкаешь моего сына! А если бы он что-нибудь себе сломал?! Тупая пустоцветка! Хоть бы морду нормально накрасила да оделась получше! Понятно, почему на тебя мужики не смотрят! Такую уродину еще поискать!
Схватив сына на руки, она, цокая каблуками, понесла его в дом. Лия поймала на себе больше десятка осуждающих взглядов. Люди начали шептаться между собой, и Лия, запахнувшись в куртку, быстро вышла за ворота. Кто-то из парней что-то прокричал вслед, но она не обернулась. Слезы начали душить ее, сердце сковали тиски. На душе стало так плохо, что захотелось убить себя, только бы не видеть этих людей с их глупыми шутками и избалованными детьми. Вдалеке грохотали фейерверки, из домов доносились музыка и смех. Люди праздновали и веселились, и только ей одной хотелось удавиться.
Что с ней не так? Почему ее ненавидят за скромность и отсутствие личной жизни? Разве она — не свободный человек, имеющий право жить так, как нравится? Она ведь не нарушает закон, не мешает жить другим... Неужели она может рассчитывать на понимание и уважение, только выйдя замуж и став матерью? Неужели ее искренне полюбят, если она нарядится и накрасится?
Рука сама достала из кармана телефон и набрала номер. Оливия знала, что поступает неправильно и очень легкомысленно. С чего вдруг он обязан бежать к ней среди ночи, пусть и новогодней, и вытирать ее слезы? Кто она ему? Всего лишь знакомая. Сейчас он, наверное, встречает праздник с какой-нибудь женщиной. Они ужинают при свечах или уже перешли к более тесному общению...
Лия перестала об этом думать лишь в миг, когда в трубке прозвучало:
— Слушаю.
— Армин, это я... — всхлипнула в трубку Лия. — Прости, я случайно... Я не хотела... — Слезы вдруг реками потекли по лицу.
— Солнышко, что случилось? — раздался в трубке встревоженный голос. — Почему ты плачешь?
Никто, кроме самых близких, никогда не называл ее так. Никто, кроме них, не проявлял к ней ласки и нежности. Перед всеми приходится играть роль «сильной и независимой» и прятать свою истинную натуру. Люди, наверное, думают, что она и не нуждается в ласке. А Армин... он вдруг проявил заботу, пусть и по телефону. Расплакавшись, Лия села на камень у дороги и выронила мобильный.