— Я дал слово, что не трону.
Дориан сокрушенно вздохнул.
— Ты дал слово... — Он поднял голову. — Армин, для нее твои обещания — пустой звук. Сейчас она напугана до смерти. Понимаешь, что ультиматумами только расширяешь ров между вами? Ты не даешь ей возможности сблизиться с тобой, начать доверять. Едва у нее это начинает получаться, как ты тут же обрушиваешь ей на голову очередное потрясение.
— Зимой, когда я ее поцеловал, то подумал, что небезразличен ей, — признался Армин. — Она отвечала мне, хотела продолжения. А потом — как отрезало.
— А чего ты хотел? — посуровел Дориан. — Что она бросится в твои объятия с любовными признаниями? Я говорил это тогда и скажу снова: жизнь Оливии началась с чистого листа. Тебя в ней больше нет, и, чтобы туда вернуться, ты должен не кричать на нее и спонтанно целовать, а сделать так, чтобы она почувствовала, что нуждается в тебе. Как она может относиться к тебе с теплотой, если не знает, что ты выкинешь через пять минут? Меня удивляет твое ребячество по отношению к Оливии. Во всем остальном ты мудр и рационален, но когда дело касается любви, превращаешься в капризного подростка. Запомни: сейчас Лия ничего тебе не должна. Да, она по-прежнему остается твоей женой, но до тех пор, пока спадет проклятие, только на бумаге. Ты больше не имеешь права целовать ее или склонять к интиму, приказывать ей или решать за нее. Пойми это, пожалуйста. Я полностью поддерживаю идею с поездкой, и, раз карты брошены, их уже не поднять. Но постарайся впредь проявлять к Оливии больше терпения и понимания. В противном случае будешь вынужден целую вечность жить такой жизнью, а ваши дети будут расти сиротами. Ведь не только Оливию, но и тебя они почти не видят. Им нужны родители, Армин. Они не могут постоянно жить у меня. В твоих руках прекратить это безумие, но с таким настроем ты ничего не добьешься.
Армин соглашался с каждым словом Дориана. В такие моменты друг всегда ставит на место его мысли. Кроме Оливии он — единственный, кто может позволить себе строгость или грубость в сторону Армина, и обойтись без последствий. И все же терпение натянулось, как струна, которая в любую секунду готова лопнуть. Армин сталкивался в жизни с различными трудностями, но эта стена оказалась непреодолимой. Он испробовал все способы, но так и не взобрался на нее. Иногда везет долезть до середины, но каждый раз он падает, и удары становятся только больнее.
В первые недели было легче. Тогда Армин был почти уверен, что понадобится совсем мало времени на уничтожение проклятия. Стоило лишь расположить к себе Оливию, и все встанет на места. Только сейчас ему вспомнились слова Риши. Она ведь предупреждала, что любая попытка манипулировать чувствами Оливии обречена на поражение, будь то гипноз или банальная настойчивость.
Иногда Армину хотелось забиться в самый темный угол и кричать от бессилия, но постоянно он брал себя в руки и снова отправлялся покорять неприступную стену.
И снова падал, так и не достигнув верха.
***
Всю ночь Оливия проплакала. Зажимая ладонью рот, чтобы не услышала мама, она рыдала взахлеб и не хотела, чтобы наступило утро.
Накануне она сочинила историю, что, якобы, устроилась гидом в ущелье Арашан, и, скорее всего, проведет в горах все лето, встречая и провожая туристов. Мама восприняла эту новость с восторгом и сказала, что давно пора менять магазин на что-то более перспективное и интересное. Изо всех сил Лия старалась казаться довольной. Даже вечером в магазине, увольняясь, в красках рассказывала Мээрим о «новой работе». Та, как и хозяйка, пожелала ей всего наилучшего и просила о ней не забывать.
Все оказалось проще, чем думала Оливия. Вчера она надеялась, что мама ее не отпустит. Вряд ли Армин стал бы ее похищать. Он, конечно, странный и опасный, но все-таки не отморозок. Мамина радость с одной стороны успокоила Оливию, но с другой дала понять, что все кончено. Спокойная жизнь подошла к концу. Однако, опять же, если Армин не лгал, — а он вряд ли стал бы это делать, — то близким Оливии угрожает опасность. Пусть уж лучше чернота вращается вокруг нее, а родных оставит в покое. Армин пообещал, что силы Тьмы покинут Чолпон-Ату, как только ее покинут он и Лия. Девушке не оставалось ничего иного, кроме как поверить ему на слово.
Утром ничто на лице Оливии не говорило о бессонной и беспокойной ночи. Едва проснувшись, она с улыбкой принялась мечтать вслух. Взяв с собой одну большую и одну маленькую сумки, сказала, что за ней приедет такси и отвезет к месту сбора. Армин позаботился об этом, и вскоре в поселок действительно въехала машина с буквой «Т» на крыше. Водитель помог Оливии погрузить сумки в багажник и открыл перед ней заднюю дверь. Попрощавшись с мамой, девушка села в машину. В этот же миг улыбка слетела с ее лица.