— Знаком, — ответил Армин. — Так с ним ты сражалась?
— Не сражалась, — ответила Риша, — а пыталась противостоять его магии. Он наложил сильное проклятие забвения на твою жену и всех, кто хоть краем уха слышал о вашем союзе. Близкие и друзья Оливии забыли о тебе, а твои — о ней.
— Постой... А наши дети?
— Слуги Мефисто их забрали. Не пытайся искать, пока точно не знаешь, где они. Это опасно.
— Это мои дети, Риша! — вспылил Армин. — Я спущусь хоть в Ад, но найду их!
— Ты туда спустишься, если не прекратишь подчиняться импульсам! — повысила голос ведьма. — Выслушай меня внимательно и услышь. Я не для того рисковала жизнью, уберегая тебя от проклятия, чтобы ты убил себя собственными руками. Твои дети живы и здоровы, а тебе нужно позаботиться о том, чтобы к Оливии вернулись воспоминания. Когда это произойдет, вспомнят все. Вы — источники, но так как я оградила тебя от проклятия забвения, то остался один источник — Оливия. Сейчас ты один и беспомощен перед силами Тьмы. Ты не сможешь найти детей самостоятельно, а Дориан не сможет помочь, не зная, кого ищет. У тебя ведь и вещей сына не осталось, верно?
Армин печально кивнул.
— Я не нашел ни одной... — горько сказал он. — Ни в замке, ни дома.
— Возьми себя в руки! — приказала Риша. — Только ты можешь повлиять на Оливию. Пусть сейчас она ничего не помнит, но не ты ли говорил, что любовь — величайшая магия на земле? Если жена полюбит тебя вновь, к ней вернутся воспоминания. Но не смей использовать внушение. Она сама должна к тебе прийти.
— Она меня ненавидит и боится, — тихо произнес Армин. — Вчера я ее напугал.
— Она ненавидела и боялась тебя в прошлом, — напомнила Риша, — но это не помешало ей влюбиться, выйти замуж и родить от тебя двоих детей.
— Я стал думать, что портал привел меня в другой мир, — признался Армин. — В один из миров-двойников, где живет другая Лия, которая ничего обо мне не знает. Но когда вернулся сюда и понял, что Дориан и остальные не помнят Оливию с Виктором...
— Думаю, что могу тебя понять, — произнесла Риша.
Армин поднял голову.
— А вот я не могу понять одного: зачем Мефисто нужно это проклятие? Если Дьявол не имеет к этому отношения, то в чем выгода для него?
— Для Мефисто нет ничего дороже человеческой души, — презрительно сказала Риша, — а уж души, которая в прошлом имела огромную цену — особенно. Ее любой демон рад заполучить в свою копилку. Разве мог Мастер Сделок упустить такой лакомый кусок?
— Не понимаю.
— Несмотря на то, что больше не представляет ценности для твоего создателя, эта душа не до конца утратила свою особенность. Конечно, Дьявола она из клетки не выпустит, но алмазом в коллекции Мефисто будет сиять целую вечность. Ты ведь знаешь, как алчен этот демон.
— Не может быть... — голос Армина перешел в шепот. — Я не верю.
— В жизни я не встречала человека настолько жестокого, подлого и злого, как Ева Митрофанова, — сказала Риша. — Или как она теперь себя величает? Диана Кинчева? Возможно, уже придумала другое имя. Чудом она спаслась из горящего кабинета, — вовремя вырвала из сердца нож, и серебро не успело его отравить. Быстрая регенерация, свойственная всем оборотням, залечила рану. Ева получила несколько ожогов, но выжила. Сбежав из Болгарии в Сибирь, она некоторое время зализывала раны, а потом взялась за старое. Натравить на тебя оборотней не вышло, и Ева решила ввести в игру демонов Высшей Лиги. Она призвала Мефисто и продала ему душу за то, чтобы он разлучил тебя с семьей и заставил страдать. Ведь, забудь ты Оливию хоть тысячу раз, связь от этого слабее не станет. Она измучает тебя. Ева специально захотела оставить Лию в живых, чтобы связь была крепче, и ты страдал сильнее. Если бы я не вмешалась, никто не смог бы снять проклятие. Способность Оливии заблокирована. Она больше не может путешествовать по мирам, а тебе слишком опасно приходить в ее мир. Ты бы не стал рисковать без причины. В конце концов, вы бы никогда больше не встретились.
Медленно Армин опустился на траву и закрыл ладонью лицо. Он пережил бы спокойнее известие о том, что случившееся — дело рук Дьявола, но Ева... Снова она появилась в его жизни! И снова — чтобы ее отравить. Как из милой, слабой и доброй девочки могло вырасти такое чудовище? Ее злобе позавидовал бы любой демон.