— Когда ты бессмертен, возможно многое, — задумчиво сказал Армин. — Хотя, признаюсь, иногда мне хочется стать человеком. Прожить короткую, но насыщенную жизнь, умереть стариком в своей постели. Но потом, когда начинаю анализировать мечты, понимаю, что такая жизнь убила бы меня еще в детстве. Каждый должен оставаться тем, кем был создан. В моей сущности много минусов, но есть и плюсы. Я стараюсь думать о них, и мне становится легче. Наверное, самое страшное в бессмертии — это вечное одиночество. Такие, как я, редко находят счастье. — Он с улыбкой посмотрел на Оливию. — Но я нашел. Эта женщина отличается от всех, кого я когда-либо знал. Я полюбил ее сразу, хоть и не признавался себе в этом долгое время. У нас, вампиров, существует связь — магические узы, способные связать наши души с душами представителей любого вида навсегда. Такое происходит редко и не со всеми. Я никогда не верил в существование связи, пока не испытал ее силу на себе.
Лия заметно погрустнела, но попыталась это скрыть.
— Это чудесно, — сказала она, коротко и натянуто улыбнувшись. — Я рада за тебя и твою избранницу. Ты не должен оставлять ее надолго. Когда поправишься, отправляйся к ней. Я тут сама поживу.
Армин посмотрел на нее с умилением.
— Я не оставил ее ни на день, — сказал он.
Оливия подняла на него удивленный взгляд.
— Значит, когда ты уходил, то навещал ее? Армин, я рада этому, правда, но сейчас ты слишком слаб, чтобы...
— Лия, — перебил он, — я уходил, чтобы выпить зелье. Я не обманул тебя.
— Но ты уже столько времени живешь здесь со мной! — недоуменно воскликнула Оливия. — К слову, это неправильно. Если она об этом узнает, то не обрадуется. Я бы... не знаю, на ее месте я бы тебя не только ударила.
Армин в который раз рассмеялся.
— Даже не сомневаюсь! Но дело в том, что она изначально об этом знает. Первое время ее не устраивал сей факт, и она терпела только потому, что так надо, но теперь, вроде бы, привыкла.
— Привыкла к мысли, что ты проводишь все время в горах с другой женщиной? — еще более изумленно воскликнула Лия. — Армин, прости, но в историю о том, что между тобой и мной ничего нет, она не поверит!
— Она знает, что между нами ничего нет. — Похоже, Армина забавляла эта ситуация.
— Ну, конечно! — Оливия покачала головой. — Не думала, что ты такой наивный.
— У меня есть все основания это утверждать.
— Да ты что? — нервно произнесла Оливия. — Армин, ты можешь потерять ее, если не прекратишь это! Ни одной женщине не понравится...
Он снова ее перебил:
— Лия, она не ревнует меня к другой, потому что нет этой другой!
Повисла пауза. Оливия непонимающе уставилась на него.
— Что ты имеешь в виду? Ты же говорил, что...
— Я говорил о женщине, которая все это время была рядом со мной, — сказал Армин, посерьезнев. — Ей незачем ревновать меня к той, кто живет со мной в горах, потому что это и есть она. Я говорил о тебе, Лия. Ты — женщина, с которой я связан. Ты — та, кого я люблю. Не смей, ради Бога, отрицать, что чувствуешь ко мне то же самое. Я видел твои глаза, когда говорил о своей возлюбленной; читал твои мысли, полные горечи и ревности. Твоя забота обо мне только подтверждает очевидное. — Он наклонился к ней и прикоснулся ладонью к ее щеке. Подбородок Оливии задрожал, глаза увлажнились. — Я люблю тебя, Лия. Люблю с того дня, когда впервые увидел. Об одном прошу: не отвергай меня. Поверь, я бы не настаивал, если бы ты ничего ко мне не чувствовала. Но это не так.
Он осторожно, с нежностью и лаской прикоснулся губами к ее губам. Слеза скатилась по щеке Оливии, и она робко, скованно провела кончиками пальцев по его щеке. Закрыв глаза, позволила его губам целовать себя, а его здоровой руке — обнимать и ласкать.
В какой-то миг руки Оливии обвились вокруг шеи Армина. В поцелуе появилась страсть. Почти на физическом уровне Армин почувствовал, как уплотнились волокна нити, связывающей их.
Как мост между ними из деревянного превратился в каменный.
— Я люблю тебя... — прошептала Лия, не веря собственным словам. — Я... люблю...
В этот миг их сердца, как когда-то давно, забились в унисон.
XVII. Сон