— Да. Именно так! — Оливия подняла голову и посмотрела на него. — Ты знаешь, что это?
— Расскажи подробнее свой сон, — попросил Армин.
Лия нахмурила брови, вспоминая детали.
— Была ночь... — заговорила она. — Я убиралась в какой-то кухне. Туда зашел ты. Мы говорили о каких-то Мир... Ми... Мираце, вот! Я жаловалась, что они не попросили помощников. Похоже, я работала на той кухне... Ты, судя по всему, был главным там, и сказал, что, возможно, у нас будут помощники. А потом этот сон резко сменился другим. Я шла по лесу с какой-то девушкой. Она привела меня к той вампирше и ушла. Вампирша стала кричать на меня, издеваться и угрожать. Сказала, что у тебя из-за меня нет на нее времени. А потом укусила... — Лия посмотрела Армину в глаза. — Что означает этот сон? У меня есть соперница?
Армин обнял Оливию. В темноте она не увидела, как побледнело его лицо. В памяти Армина возник вечер, когда он обнаружил укус на шее Оливии. Она хотела скрыть его, но не вышло. Лию укусила Ирен, которую впоследствии Армин убил у нее на глазах.
— Нет. У тебя нет и не будет никаких соперниц.
Сердце бешено заколотилось, мозг отказывался верить в происходящее. Сломанные часы пошли снова. К Оливии начали возвращаться воспоминания. Как и сказала Риша: только любовь способна вернуть все на места.
Это значит, что скоро проклятие будет снято.
XVIII. Несчастливый день
Много раз Армин хотел рассказать Оливии правду. Тем более, она начала вспоминать. Но все время в последний момент он останавливался, зная, что все будет как в прошлый раз: она не поверит, разочаруется в нем и схватится за нож. Такова Оливия: стойко переживать тяжелые потрясения — не ее сильная сторона. С ней нужно обращаться, как с хрустальной вазой: заботливо и осторожно, боясь уронить. И все же Армин попытался завязать разговор об интересующей его теме, а там, возможно, подобраться вплотную к правде.
— Помнишь день нашего знакомства? — спросил Армин Оливию, когда они наутро вышли прогуляться по горному лесу. Конечно, он имел в виду не бар Стервятников, и уж, тем более, не поляну, где произошла схватка с Адскими Питомцами.
В ответ Лия улыбнулась.
— Да, — сказала она. — Ты тогда чем-то напугал меня, но вот чем — не помню.
Конечно, она не помнит. Он стер ей некоторые воспоминания, однако стереть впечатления невозможно.
— И еще я никак не могу вспомнить, как оказалась в тот день в санатории, — задумчиво продолжила Лия. — Почему-то перед нашей встречей я шла и отряхивалась, как будто лежала на земле. Но я не могла уснуть прямо на улице!
— Может, все-таки уснула, — вздохнув, сказал Армин. — Или упала.
Конечно, Оливия не засыпала и не падала. Она гуляла с Кариной, когда на них напали прихвостни Мефисто. Малышку похитили, а из Лии вытянули воспоминания. Лишившись чувств, она упала на землю.
— Я бы помнила, — уверенно сказала Лия. — Я ведь не была пьяной?
— Не была, — успокоил ее Армин. — Может, ты споткнулась и упала, а не помнишь этого потому, что событие не столь важное.
— Может, — пожала плечами Оливия.
.
Через два дня закончились продукты, и Армин отправился в город. Лия захотела приготовить к вечеру его любимую тушеную картошку с мясом. С каждым новым днем ей казалось, что она влюбляется в Армина сильнее. За короткое время он прочно обосновался в мыслях, появилось желание радовать его как можно чаще, поцелуи стали сильнее кружить голову. Она больше не просила его не использовать магию, — она приняла его вместе с ней.
— Возвращайся скорее, — попросила Лия его перед уходом и поцеловала. Армин пообещал не задерживаться.
На закупку продуктов не ушло много времени. Армин уже собрался назад, когда взгляд упал на прилавок газетного киоска. С первой полосы одной из газет на него смотрело очень уж знакомое лицо. Заголовок гласил: «Вы знаете этого человека?».
— Глазам не верю!.. — раздраженно процедил Армин, подходя к киоску. Купив газету, он дошел до ближайшей скамьи, сел и принялся читать.
Человек, чью личность пытались установить, был задержан бишкекской милицией в одном из городских микрорайонов. Он приставал к прохожим со странными вопросами, пугал своим поведением детей. На просьбу назвать имя и фамилию отвечал, что фамилии у него нет. По-русски говорил с большим трудом, киргизского языка вообще не знал. Постоянно бормотал что-то нечленораздельное. Милиция считала, что он либо сумасшедший, либо пьяница, либо вовсе наркоман. До установления личности его поместили в приемник-распределитель.