— Да что ты так печешься о нем?! — разозлилась Шарлотта. — Дориан давно не ребенок, может и сам справиться с трудностями. Подумаешь, обратили в вампира! Радовался бы, что выжил и теперь бессмертен! Но все раздули из этого трагедию!..
Армин схватил ее за горло, и Шарлотта ойкнула.
— Радовался, говоришь? — прижав к стене, прошипел он ей в лицо. — Дориан всю жизнь любил свою человечность. Он хотел остаться тем, кем был рожден. Новая сущность уничтожает его, и он каждую секунду вынужден с ней бороться. Не существует добрых вампиров, — это всем известно, — а Дориан очень добр. Тьма его погубит.
Он отпустил Шарлотту, и она закашлялась.
— Дориан сказал, чтобы я делал с тобой, что пожелаю, — произнес Армин, — и я придумал наказание, которого ты достойна.
Не успела Шарлотта ахнуть, как запястье Армина, из ранки на котором засочилась кровь, прижалось к ее губам. Вторая его рука надавила на затылок. Против воли Шарлотта стала пить кровь вампира. Когда выпила достаточно, Армин с нескрываемым удовольствием свернул ей шею.
.
...По телу прокатилась боль. Шарлотте показалось, что на нее упала каменная глыба, из-под которой чудом удалось выползти. С трудом разлепив веки, она обнаружила, что лежит на полу в том же кабинете. Однако что-то внутри нее самой изменилось. Состояние стало таким, будто в недрах тела разгорался огонь. Воздуха словно бы стало меньше.
— Что... ты со мной сделал? — просипела Шарлотта.
Армин сидел на диванчике, упершись локтями в колени и сцепив пальцы рук в замок, и бесстрастно смотрел на Шарлотту.
— Я тебя обратил, — будничным тоном ответил он.
Ее глаза увеличились.
— Что?!.. Я стала вампиром?
Он кивнул.
Шарлотта нервно усмехнулась.
— Понятно... Хочешь, чтобы я страдала вместе с Дорианом. Чтобы чувствовала, каково ему, и корила себя целую вечность за то, что сделала.
— О, нет. — На лице Армина появилась недобрая улыбка. — Ошибаешься, дорогая.
В следующий миг Шарлотта выгнулась от резкой боли и закричала.
— Что со мной происходит?! — испуганно воскликнула она. — Так и должно быть?
Армин покачал головой.
— Нет. Не при обычном процессе обращения, конечно.
— Что ты имеешь в виду?
Внутренности уже пылали. Шарлотта схватила воздух, но он показался обжигающим. Армин взирал на ее мучения равнодушным взглядом демона.
— Как тебе должно быть известно, — неторопливо заговорил он, — больше миллиона лет назад ведьма прокляла мой род. Из-за нее вампиры не могут находиться под солнцем, входить без приглашения в людские дома, противостоять деревянному оружию и питаться чем-либо кроме крови. Правда, некоторые со временем вырабатывают способность употреблять понемногу людскую пищу, а я же эту способность никогда не терял. — Шарлотту начало рвать кровью прямо на дорогой ковер. Армин никак на это не отреагировал. — Но я отвлекся. Так вот, Дьявол пожелал, чтобы я создал уникальный вид демонов, и я его создал. Однако, проклиная меня, ведьма позаботилась еще об одном: она не хотела, чтобы чародеи пополняли ряды моей темной армии, поэтому сделала так, что любой обращенный маг обречен умереть в страшных муках. Его чувства гораздо острее, чем у любого новообращенного вампира, жажда крови сильнее, а сущность демона — губительнее. Она и сущность мага несовместимы, поэтому, оказавшись в одном теле, погубят друг друга. — Шарлотта перевернулась на спину и забилась в конвульсиях. — К сожалению или счастью, ведьма была еще молодой и неопытной, поэтому не смогла заставить всех вампиров убивать чародеев, обращая их. Несомненно, к счастью для Дориана и к сожалению для тебя. Только моя кровь способна убить мага самым жестоким способом. По официальной версии, я обратил лишь одного человека, на самом же деле их было больше сотни. Остальные были чародеями, которые так или иначе меня рассердили. Я убил их, сделав вампирами. Я мог бы подарить тебе более гуманную смерть, отрубив голову, например, но посчитал, что ты не достойна такой чести. — Шарлотта, объятая нестерпимой болью, почти перестала вздрагивать. — Дориан был первым человеком за миллион лет, которого я назвал братом. Он спас мне жизнь, зная, кто я, и презирая вампиров; своей добротой он заставлял меня верить, что есть надежда на счастье; он зарегистрировал мой первый и единственный брак, поддерживал нас с женой в трудные моменты и заботился о наших детях; рисковал, пряча меня от врагов, когда началась война с Кайвэном. И все это время гордился тем, что он — человек. Ты вонзила нож в самое доброе сердце из всех, что я когда-либо встречал. Из-за тебя Дориан вынужден страдать, возможно, вечно. Как думаешь, какое наказание ты заслужила?