Дориан и Роуз сыграли свадьбу и уехали в путешествие. Молодожены расстроились, не увидев на празднике Оливии, но Армин объяснил им обстоятельства, по которым она не смогла присутствовать. Новоиспеченные супруги не поддержали его, но и не стали читать нотаций. В такой день никто не захотел портить себе настроение.
Армин не сумел заставить себя не наблюдать за Оливией хотя бы изредка. Он искренне обрадовался, увидев, что его надежда, похоже, осуществилась: Лия вела себя спокойно, не перевоплощалась, занималась домашними делами и искала работу. Похоже, все встало на места. С проклятием можно жить. Его действие обостряется лишь тогда, когда Армин рядом, но его нет уже неделю, и Оливии это, похоже, на пользу. Все-таки Дориан ошибся: она не сойдет с ума.
Наконец-то от нее отстали прихвостни Мефисто. Причину Армин не знал, — зеленокожего демона он с прошлой встречи ни разу не видел.
Но Армин не знал и самого главного: Лия жила словно в тумане. Вроде бы, все хорошо и спокойно, но ей постоянно чего-то не хватало. Или кого-то. По ночам ей снился мужчина, которого она, вроде бы, знала, но никак не могла вспомнить. Временами мама спрашивала ее о каком-то Армине, но потом забывала об этом и удивлялась, когда дочь заводила о нем разговор.
Со временем Лия перестала обращать внимание на эти странности.
Осень вступила в свои права. Стало холоднее. Время от времени Армин незримо навещал Оливию, чтобы убедиться, что у нее все хорошо. Она занялась фрилансом, а в свободное время стала гулять с мамой по полупустому в это время года городу. Много дней Армин думал, как объяснит все детям и самому себе. Много раз хотелось вновь появиться на пути Оливии, но он постоянно останавливал себя. Нельзя. Иначе это снова начнется.
Смириться с таким положением вещей невозможно. Армин давно понял, что своим решением обрек себя на вечные страдания, но также понял, что не вправе отнимать у Лии жизнь, которую она любит.
Так будет лучше.
Лучше...
Армин убеждал себя в этом до текущего вечера. Телефонный звонок в одну секунду перевернул всю его жизнь и убеждения с ног на голову.
Номер знала только Лия, поэтому Армин насторожился, услышав рингтон. Неужели она ищет его?.. Вот же глупец! Он забыл стереть номер из памяти ее мобильного!
Поднеся телефон к уху, Армин осторожно произнес:
— Да?
— Армин?.. Это ты?
Это была не Лия, но от голоса заговорившей с ним женщины Армина пробил озноб. Звонила Лариса Ивановна. В слезах.
— Алло? Ты меня слышишь?!..
— Д-да... — В голове завихрились мысли. Почему она помнит его? Зачем звонит? И, главное, почему она плачет?! — Что случилось, Лариса Ивановна?
— Лия... — всхлипнула та. — Приезжай скорее! Она... Господи, скорее! Она умирает!..
Телефон выпал у Армина из руки и разбился вдребезги.
.
Десятью минутами ранее...
Оливия с мамой возвращались домой с прогулки. Сегодня они задержались на пляже, любуясь красотой озера, до темноты. Дома их ждали котлеты с пюре, и разговор зашел о вкусном ужине, когда это произошло...
Лия среагировала молниеносно. Если бы замешкалась на долю секунды, то мама бы умерла. В какой-то миг женщин ослепил свет фар и оглушил визг резины, трущейся об асфальт. Они дошли до середины дороги. Лариса Ивановна шла на шаг впереди дочери. Ничто не предвещало беды, пока из-за поворота не вылетел лихач...
Все произошло, как в страшном фильме: почувствовав резкий толчок в спину, Лариса Ивановна вскрикнула и упала на землю. В полуметре от нее пронесся легковой автомобиль. Раздался жуткий звук, будто что-то ударилось об машину. Она не сбавила хода и умчалась вдаль, а рядом с женщиной упало окровавленное тело дочери. Ее глаза, расширенные от ужаса, уставились на мать в немой мольбе. Тело содрогнулось в предсмертной судороге. Рядом с Лией упал телефон с треснутым экраном.
Лариса Ивановна сама не поняла, зачем взяла мобильный. Шок завладел телом и мыслями. В памяти вдруг ясно возникла одна деталь, и женщина почему-то решила, что лишь эта деталь поможет спасти дочь. Убиваться над телом будет потом, если Оливия умрет, но пока она жива, надо действовать.
Вместо «Скорой» Лариса Ивановна набрала совсем другой номер.
.
Не прошло и двух минут, как перед матерью, содрогающейся в рыданиях посреди пустой дороги над почти бездыханным телом дочери, опустился черный сокол и тут же принял форму человека. Лариса Ивановна никак не отреагировала на его преображение. Увидев Армина, она вскочила и подбежала к нему. Громко рыдая, обняла его и до боли сжала его плечи.