— Мам, я что-то не хочу... — попыталась избежать похода Лия. — Может, лучше дома останусь? Приготовлю что-нибудь?
— Нет, Лия, я уже сказала, что мы обе придем, — отрезала Лариса Ивановна. — Света обидится.
Оливия закатила глаза и обреченно вздохнула.
— Ладно. Я пойду.
— Вот и отлично. — И мама положила трубку.
Съездив после работы на базар и купив удобные кожаные ботинки с утеплением, Лия вернулась домой. Оставалось еще немного времени, чтобы посидеть в интернете. Как истинная затворница, Оливия не любила находиться в обществе. Шумные собрания раздражали ее и утомляли. А сегодня придется пройти через все круги Ада. Болтливая Светка не удержится от излюбленного вопроса: когда же Лия выйдет замуж и родит детей? Будто больше поговорить не о чем.
Вечером Оливия с мамой пришли в дом к Семеновым. Хозяйка, наряженная и накрашенная, встретила их на пороге. С радостной улыбкой приняв подарок — детский пуховой комбинезон синего цвета, — пригласила гостей войти. Дом стоял недалеко от пляжа, мимо него Лия ходила на работу и в гости к родственникам. Красивый двухэтажный особняк сиял богатством. В гостиной столпилось человек двадцать, и это еще не все гости. То и дело слышались детские смех и плач. Родители разных возрастов с чадами от младенчества до пяти лет весело щебетали друг с другом, пока эти самые чада разбрасывали по комнатам хозяйские игрушки. Именинник в дорогом костюме с машинками увлеченно помогал им переворачивать дом вверх дном. Все до единого умилялись, глядя на детей, и только Оливия неловко жалась к стене. На фоне пестрящих нарядами и косметикой женщин она выглядела белой вороной: строгие брюки, вязаная темно-зеленая кофта, кулон-бижутерия в виде капли. Волосы заколоты на затылке «крабом», на лице ни грамма косметики. Спустя минуту после того, как она вошла в дом и поздоровалась с гостями, ее перестали замечать. О чем можно говорить с зажатой старой девой? У всех, собравшихся в этом доме, были дети, и разговоры шли только о подгузниках, детском питании, болячках и игрушках. Мужчины же столпились во дворе, закурили и принялись обсуждать машины и формы своих жен (а кто-то и любовниц).
Светлана позвала к столу, который сплошь был заставлен вкусностями. Сев рядом с мамой, Лия, не поднимая головы, положила себе на тарелку две ложки салата «Оливье». Хозяйка подняла тост:
— За Димочку!
Остальные радостно поддержали.
Димочка, до ушей вымазанный майонезом и овощами, потянулся к жареному окороку. Пухлый розовощекий мальчуган вызывал у всех исключительно умиление, и только Оливии хотелось убежать от него и всех остальных как можно дальше. Нет, она хорошо относилась к детям, но здесь другая ситуация... Она уже поймала на себе несколько жалостливых взглядов. Этим людям никогда ее не понять.
После второго бокала вина язык Светланы развязался. Она стала громко обсуждать с гостями все, что видит, и, наконец, добралась до Оливии.
— Мы уже не дождемся, когда ты к нам присоединишься, — без тени скромности выдала она. — Сколько можно ходить в девках? Пора, пора уже замуж! И деток рожать.
Лия стиснула зубы и сжала под столом руку в кулак.
— Еще успеет, — попыталась спасти ситуацию Лариса Ивановна. Зачем она только потащила сюда дочь?! Оливия не могла ее понять. Ведь мама знает, как некомфортно ей в таких компаниях!
— Надо быстрее, — смеялась Света. — А то всех женихов расхватают.
Подружки закивали, соглашаясь. Похоже, они даже не заметили, что предмет их обсуждения вот-вот расплачется.
С трудом доев салат, Лия шепнула маме на ухо, что уходит.
— Что случилось? — искренне удивилась та и одновременно расстроилась. Не хотелось прерывать увлекательный разговор о приготовлении экзотического блюда с соседкой.
— Голова болит. — Оливия постаралась улыбнуться, но получилось плохо. — Я пойду домой, а ты еще посиди, если хочешь.
— Ну, ладно, — пожала плечами мать. — А торт?
— Не хочу. — Лия снова улыбнулась и встала из-за стола. Попрощавшись со Светой и остальными, она под предлогом головной боли, наконец, покинула дом. Скорее всего, ее сочтут странной и дикой, но лучше это, чем продолжать выслушивать рассуждения о браке и детях.