Райан издал долгий, пронзительный свист в знак восхищения и обнял сидевшую рядом Эмили.
– Держи. – Он подал ей пущенную по кругу самокрутку с травкой. – Заслужила.
– Ей не нужна эта обслюнявленная дрянь, – заявила Эйприл. Ее глаза светились улыбкой, лицо, как у Ханны, покраснело, но не от смущения. Эйприл тоже обнажилась до плиссированной атласной юбки и лифчика, купленного явно не в «Марксе и Спенсере» со скидкой за комплект из пяти штук. Пуш-ап с вышитыми крохотными алыми и розовыми бабочками был сшит из шелка бирюзового цвета, отчего загорелая кожа Эйприл буквально светилась. – Выпей, дорогая.
Хозяйка вечеринки протянула бутылку. Запас шампанского в мини-холодильнике, явно не входившем в стандартную обстановку комнаты, похоже, был неиссякаемым. Этикетка жемчужного цвета в стиле ар-деко. Ханна плохо разбиралась в сортах шампанского, но не сомневалась, что Эйприл угощала гостей дорогим напитком. Бутылку передавали по кругу уже не первый раз, шампанское нагрелось и стало кисловатым. Манера пить прямо из горлышка из-за нехватки бокалов тоже не способствовала улучшению вкуса. Поежившись, Ханна сделала большой глоток, ощущая, как мягкое тепло разливается по телу по мере всасывания алкоголя в кровь, улыбнулась и вернула бутылку соседке по комнате.
– Давай, Хью! – скомандовала та. – Твоя очередь.
Хью, кивнув, начал сдавать карты.
После окончания раунда Эйприл пришлось снять юбку. Девушка высвободилась из нее, вызывающе крутя бедрами, как заядлая стриптизерша, обнажив длинные загорелые ноги, и осталась в крохотных бирюзовых трусиках бикини. После еще одного раунда снял джинсы Уилл. В самом начале очередной партии Ханна с замирающим сердцем поняла, что сейчас опять проиграет.
Хотя кон тянулся мучительно медленно, в итоге предчувствие ее не обмануло – две четверки привели к проигрышу. Выбираясь из джинсов, Ханна незаметно провела ладонью по икрам и с облегчением вздохнула – они были довольно гладкими. При тусклом освещении короткой щетины никто не заметит. Однако, садясь на место, она все же убрала ноги под себя. Ее трясло от нервозности и возбуждения. Больше проигрывать нельзя. Одно дело раздеться до нижнего белья, в конце концов, почти в таком же виде люди ходят по пляжу, но обнажиться полностью… хватит ли ей духу? Нервное напряжение, повисшее в воздухе, подсказывало, что сомнения мучают не только ее. Хью прижал колени к груди, словно пытаясь спрятать тощее тело, и буквально окаменел. Эмили закусила губу. А Уилл…
Ханну снова, как магнитом, потянуло к нему. На этот раз Уилл тоже посмотрел на нее. Их взгляды встретились, и по коже Ханны пробежали электрические искры. Она с трудом отвела глаза. Наверняка кто-нибудь заметил ее покрасневшие щеки.
Эйприл, обходя круг сидящих, сдавала карты дразняще медленно, широко раскрытые глаза горели от возбуждения. Некоторые игроки брали по одной карте, Ханна решила не проверять каждую карту по отдельности. Они играли в простой покер по пять карт без второго раунда торговли. При таком сценарии трудно скрывать разочарование, когда во время раздачи приходит неудобная масть. Хью брал карты по одной, выражая жестами и мимикой недовольство. Понять реакцию Эмили было сложнее. Она тоже брала карты по одной, но, постучав пальцем по тыльной стороне, прятала их в ладони. Райан излучал самодовольство, тут не было никаких сомнений. А что касалось Уилла… Уилл, как и Ханна, оставил карты кверху рубашками на полу.
После того как Эйприл сдала каждому игроку пятую карту, Ханна наконец подняла с пола свою комбинацию и посмотрела, что ей досталось.
В животе сразу похолодело, но она постаралась не подавать виду.
– Я пас! – воскликнул Хью. Он бросил карты и снял джинсы. За сброс карт полагался штраф – один предмет гардероба, однако Хью явно не хотел, чтобы кто-то повысил ставку и ему пришлось бы снимать лишнюю одежду. Он с багровыми щеками вернулся на место. Ханна бросила на него сочувственный взгляд.
Эйприл как раздающая не участвовала в игре.
– Ставлю на кон один предмет, – объявила Эмили. На ней еще оставалась майка на бретельках и лифчик. Она постучала картами по полу с крайне довольной миной.
– Один предмет, – повторил Уилл и лукаво улыбнулся, отчего у Ханны защекотало в животе. На нем оставались одни трусы, так что повышать ставку дальше было некуда.