Сделав глоток восхитительного напитка, откинулся в блаженстве на спинку кресла…
Оно еще и качается? О-о-о, да!
В бане я сегодня побывал впервые. Но могу сказать точно, что эта их баня — вещь!
Чем-то похожа на термы в моем прошлом мире. Только без всей этой ненужной роскоши. Зато с местным колоритом. И конечно пожестче в плане самого процесса.
Архип, который еще пару минут назад выбивал из меня дух, орудуя двумя березовыми вениками словно яростный берсерк, теперь суетился у стола.
Выставил на него большой кувшин с квасом и полную тарелку горячих и румяных пирожков.
Стоило мне только отставить в сторону пустой стакан из-под чая, как Архип тут же плеснул мне в большую глиняную кружку кваса и подвинул поближе к моему краю тарелку с пирожками.
Скрип.
Я качнулся на кресле вперед и, протянув руку, сцапал с тарелки пирожок.
Скрип.
Качнулся назад. Откусил большой кусок и…
С капустой? М-м-м! Вкуснятина!
Запихал в рот остатки пирожка и, не успев прожевать, качнулся за новой порцией.
Скрип.
— Чего всухомятку-то? — посетовал Архип, глядя на то, как я набиваю щеки очередным пирожком. — Вот, запей.
Он пододвинул кружку с квасом поближе.
Скрип.
Делаю глоток. Терпкий напиток льется по моему горлу, разливаясь по телу волной прохладного блаженства.
О, да! После баньки и горячего чая с медом — самое то.
Жадно выпиваю все до последней капли.
— Эх, хорошо! — громко хекнув от удовольствия, вытираю с губ густую пену.
Пирожки кончились очень быстро. Да и я наелся.
Архип, глядя на довольного меня, развалившегося в кресле, начал наконец свой рассказ. А я, прикрыв глаза, внимательно слушал и сопоставлял его слова с отголосками памяти прошлого хозяина моего нового тела…
И так.
Оказался я в стране под названием Российская Империя. В теле молодого аристократа Данилы Петровича Серебрякова.
Матери своей Данила никогда не знал — Алина Евгеньевна Серебрякова, умерла во время родов.
Отец Данилы, граф Петр Николаевич Серебряков, тяжело пережив смерть молодой супруги, винил в ее гибели своего первенца. И хоть, как и каждый глава рода, он всегда мечтал о наследнике, но с горечью смотрел на подрастающего Данилу, который служил графу постоянным напоминанием о причинах смерти его красавицы жены.
В попытках забыть об тяжелой утрате, Петр Николаевич с головой погрузился в дела рода, постепенно отстраняясь от наследника.
Воспитанием юного Данилы Серебрякова занялся Архип.
Отставной военный, служил он в роде Оржевских еще отцу Алины Евгеньевны и знал его дочку с самого детства. Души в ней не чаял и, когда молодая красавица Алина, по велению чувств и сердца, сочеталась узами брака с графом Серебряковым — последовал за ней в ее новый род, в качестве личного слуги.
Смерть молодой хозяйки, Архип пережил пожалуй еще тяжелее чем граф.
И не мудрено. Ведь Петр Николаевич знал Алину не более пяти лет, с момента их знакомства и до тех пор, когда на второй год после свадьбы она скончалась, родив ему сына, а Архип знал графиню Серебрякову всю ее жизнь.
Юный Данила рос мальчиком весьма слабым, и даже скорее хилым. Дар своего отца — сильного мага металла, он не унаследовал. Что стало еще одной причиной для графа разочароваться в наследнике.
Впрочем, и от матери он получил в большей мере лишь ее красоту и утонченные черты лица. Дар магии воды же, которым владела Алина Евгеньевна, он тоже не получил.
В общем, Данила рос миловидным, утонченным юношей, с очень малым магическим потенциалом неопределенной направленности.
До 14 лет — средний возраст, когда в Империи принято инициировать новых одаренных, основываясь на их магическом потенциале и предрасположенности к техникам рода, дар его так и не проявился.
Военным делом юный Данила не был увлечен от слова совсем. Да и до знаний жаден не был. Любил он больше развлечения.
Род Серебряковых был родом богатым и влиятельным. В собственности рода были обширные земли близ Уральского хребта, на которых располагалось около десятка шахт по добыче серебра и многочисленные рудники с ценными породами металла. Также в активе Серебряковых значился сереброплавильный завод и несколько фабрик.
Лишенный внимания отца, но поставленный на довольствие, молодой Данила Петрович, вел жизнь фривольную. Веселился он на полную катушку и в дела рода особо не вникал.
А зачем, если и так всем обеспечен?
Да и с отцом он почти не контактировал — граф выделил своему отпрыску одну из резиденций и навещал редко. При этом, каждый раз при таких встречах, общался с сыном и смотрел на него как на самое главное разочарование в жизни.