— Умом ты, Данька, помолодел похоже, — с опаской посмотрел на меня Архип, когда я подошёл и зачерпнул рукой из кучи большую пригоршню грязи вместе с илом и тиной.
— Знаешь, сколько здесь микроэлементов? О-о-о! Очень много. А сколько полезных веществ? Ты не представляешь, как это действует омолаживающе на кожу.
Архип смотрел на меня с подозрением. Наверное, всерьёз решил, что я тронулся умом.
Но умом я, конечно, не тронулся, просто решил произвести небольшую, назовём это так, мистификацию.
— Не веришь? А вот сам смотри… — я подошёл к Архипу и со всей силы зарядил комком грязи прямо ему в лицо.
— Ах, ты ж, поганец! — зашипел Архип, пытаясь смахнуть с лица кусок налипшей грязи, но лишь сильнее размазал ее лицу.
И по его глазам, которые проглядывали сквозь протертые в этой грязи дырочки, я прекрасно видел, что, несмотря на то, что я «ваше благородие», аристократ и все такое прочее, он готов надрать задницу зарвавшемуся малолетнему дебилу, который решил вот так «окунуть его лицом в грязь».
Ну, его можно понять. У человека шок. Он ведь никогда на омолаживающих процедурах не был.
— Спокойно, Архип, спокойно! — остановил я его от необдуманных действий. — Это просто демонстрация.
— Какая ещё, нахрен, демонстрация⁈ — зло прорычал он.
— Как какая? Ты же не веришь, что эта грязь лечебная, а я тебе докажу. Вот смотри…
Я зачерпнул ещё побольше грязи. Уже двумя руками, в охапку. И снова шлепнул ему её. Сперва на левое плечо, потом на правое.
От такого старый слуга пришел в полнейший ступор. Буквально завис, не понимая, что вообще творится в моей голове.
А я продолжал обмазывать его грязью, словно какой-то сосуд в гончарной мастерской.
Ну ладно, признаюсь, ни в какой ступор он не впал.
Он был готов надавать мне тумаков и отлупить прямо сейчас, но я предусмотрительно немножко расслабил его мышцы, перекрыв нервные окончания, и лишил движения.
Легкий паралич. Ага.
Так проще работать. Надеюсь, он потом не начнет мне мстить и гадить за такой мой поступок. В конце концов, для него же стараюсь.
Так вот, лишив Архипа возможности двигаться, я начал планомерно облеплять его со всех сторон грязью.
Тот лишь пучил на меня свои глаза, не в силах даже слово вымолвить, только мычал что-то. Ну, конечно, я ведь ему и рот в первую очередь залепил этой грязью.
Очень скоро Архип стал похож на какую-то статую. Что-то такое античное.
Вроде статуи девушки с веслом — известная скульптура, которую прошлый Даниил видел в каком-то музее.
Только здесь вместо девушки был пышущий гневом дедушка, а вместо весла — лопата.
А что вполне даже неплохо получилось! Я сделал шаг назад и оглядел свое «творение».
Я же таким макаром могу и целую арт-коллекцию создать.
А что? Буду продавать потом предметы такого экстравагантного искусства тонким ценителям прекрасного. Роду же нужны деньги? А я слышал, некоторые коллекционеры готовы платить достаточно крупные суммы за что-то необычное.
Впрочем, ладно, сейчас речь не об этом.
Сейчас мне нужно было убедить моего недоверчивого слугу в том, что в этих местах грязь и глина обладают волшебными целебными свойствами.
Нет, конечно, никакой волшебной силы местная грязь не имела. Это я решил ее этой силой наделить. Так, чтобы не выдавать своих «алхимических секретов» и не вызывать ни у кого особых подозрений.
Странно было бы, если бы молодой наследник рода, с двумя каплями маны, начал бы вдруг творить омолаживающие чудеса.
Сделал это довольно просто.
Новый мистральный символ Lutum, позволяющий работать с материей и энергией земли. Небольшие манипуляции, наделение некоторыми полезными свойствами. Избавление от одних, усиление эффекта от других. И вот уже благодаря впущенной в эту склизкую грязь моей энергии, она готова к использованию.
— Ты готов? — обратился я к безмолвно стоящему Архипу.
Впрочем, ответить он мне все равно не смог бы. Все еще находился под действием моего паралича.
Я осторожно, стараясь особо не доставлять неудобства невольному участнику моего магического эксперимента, начал аккуратно высвобождать его тело от грязи.
Начал с лица. Слегка воздействовал на структуру засохшей грязи своей энергией. Грязь потрескалась, и вниз полетели большие ее куски, падая и разбиваясь о землю словно осколки керамики.