Да, на мгновение они стали почти ангелочками. Гарри представил мне миссис Малхани, которая была членом церкви, поддерживающей лагерь. Затем он объявил детям, что она принесла им кое-что для игры. Я взглянула на коробку, затем на Гарри, подумав, что он сумасшедший. Это было снаряжение из луков и стрел. Конечно, у всех стрел были резиновые наконечники, но любой, кто знаком с третьеклассниками, понимает, что им достаточно и простого мяча, чтобы натворить бед.
— Сегодня укороченный урок, — шепнул мне Гарри на ухо, уходя. — Дай им пострелять разок, а потом мы все уберем в шкаф.
Мы все-таки не выбили никому глаз в этот день. Но один ребенок (я знаю, в это трудно поверить) умудрился подстрелить белку и дважды попал мне в зад. Дорогой моему сердцу номер семьдесят шесть.
Лук и стрелы, должно быть, произвели огромное впечатление на детишек. Когда я к вечеру вернулась в офис, Хау, Памела, Анна и Джек сидели на полу, разглядывая рисунки третьеклассников. При виде меня они все широко заулыбались.
— Я боялся, что увижу банальные самолеты и цветы, — сказал Джек.
Но нет, вместо этого у него было множество портретов девушки с рыжей косой и стрелой в заднице.
— Спасибо, ты просто молодчина! — Гарри подошел ко мне и положил свою ладонь мне на плечо.
— Не за что, не за что, — ответила я, смеясь, хотя была готова убить Джека.
Я поехала домой окольными путями, медленно обогнув прямоугольник основных зданий колледжа, расслабляясь и наслаждаясь прохладой высоких деревьев. Квадрат, который образовывали старые кирпичные здания, всегда казался мне таким мирным. За основными зданиями располагался Кёрбисмит. Новые здания, похожие на коробки, строились там и тут, под разным углом друг к другу, по мере того как колледж приобретал новые земельные участки. Большинство из этих зданий трудно было назвать красивыми. Но в одном из уголков городка находился небольшой лес, где росли дубы и клены. Там протекал ручей и был мост. Туда-то я и направлялась.
Мне хотелось подумать о Люке, представить, как он выглядит, как смотрит на меня своими потрясающими зелеными глазами. Когда я увидела его тело, распростертое на деревянном мосту, я вовсе не была уверена в том, что это не игра моего воображения. Он лежал совершенно без движения и казался мертвым. Меня охватила паника.
— Помогите! Кто-нибудь, на помощь! — Я спрыгнула с велосипеда и бросилась к нему. Люк поднял светловолосую голову и быстро огляделся по сторонам.
— Ой! — воскликнула я. — Извини. Я ошиблась, — и начала пятиться назад. Он пристально посмотрел на меня. Его взгляд был теплым и вопрошающим. — Я-я думала, тебе плохо, — объяснила я.
Мягкая улыбка озарила его лицо. Он поднялся. Я уставилась на него так, будто никогда раньше не видела парня.
— Мне кажется, я тебя знаю, — он слегка склонил голову набок. — Ты ведь из школы Эйзенхауэр, не так ли? Ты подаешь сигнал для оваций во время игр, да?
Я, которая всегда повторяла, что девушкам, устраивающим овации командам парней, скорее всего, повышибали мозги в юном возрасте, была на седьмом месте от счастья, услышав это лестное предположение.
— Нет, — застенчиво ответила я. — Я… э-э-э… играю в баскетбол. И в лакросс. В хоккей на траве.
— Класс.
— Класс — повторила я.
— А мне казалось, что я уже встречал тебя. Ты работаешь этим летом? — спросил он.
— Да. То есть нет. То есть я хочу сказать, да, — запуталась я. — Я вожатая в лагере.
— Класс.
Казалось, это было ключевое слово нашей беседы.
— А как насчет тебя, Люк?
Я спохватилась, что он не представился, но было уже поздно. Но он то ли не заметил этого, то ли рассчитывал, что я должна знать его имя.
— Я работаю с тренером Иниартом. Он прекрасно тренирует гимнастов.
— Кла… м-м… здорово.
— А как тебя зовут? — поинтересовался он.
— Карли. А тебя?
Он мягко рассмеялся:
— Я рад, что познакомился с тобой, Карли. Я никого не знаю в университетском городке.
— Правда? — «Спасибо, спасибо, провидение», — подумала я. — Наш офис находится в студенческом центре, — сказала я вслух. — Лагерь «Санбёрст», комната двести двенадцать.
Он улыбнулся и кивнул:
— Надеюсь увидеть тебя снова.
— Да. — Я забралась на сиденье велосипеда.
— Надеюсь, что мы очень скоро увидимся, — добавил он.
Мое сердце заколотилось, как бешеное. «Приди в себя, Карли. Тебе надо быть остроумной и веселой».