По каждому сообщению о преступлении проводится осмотр места происшествия. Но какой осмотр может быть ночью на «Поле дураков», где на расстоянии вытянутой руки — глаз коли?
Соответственно, утром Серого запросто могут погнать на пустырь. Навёрстывать упущенное. Поэтому он и ёрзал на стуле, злился на заявительницу, а заодно на весь остальной мир.
Противно скрипнула дверь, в образовавшуюся щель небритый анфас всунулся.
— Долго ещё?
Сердюк проявил выдержку, всё-таки муж пострадавшей.
— Как только, так сразу, — ответил вежливо.
Любой другой сотрудник на его месте предъявил бы: «Надо, уважаемый, встречать жену с работы! Сейчас бы десятый сон досматривал».
— Мне, так-то, к семи часам на завод, — чепуши́ла, по ходу, сам вознамерился предъявить.
И опять Сердюк, удивляясь своему терпению, не полез в занозу:
— Сейчас следователь прокуратуры подъедет и всё решит. Я — человек маленький.
4
07 сентября 2007 года Пятница
В силу ветрености характера Гена Каблуков вызову на происшествие не огорчился. Наоборот, хмыкнул — как удачно складывается, отмазку не надо придумывать.
Всё успел пострел Гена: и пивка попить, и перепихнуться. И что важно — без палева.
Звонок дежурного застал его в гостях, обаятельный разгильдяй пользовался популярностью у разведёнок.
Каблуков был моторизован. Три выпитые банки «Балтики» его не смущали, от «гиббонов»[18] охраняли прокурорская ксива и подвешенная «метла».
Припарковавшись возле КПП, Гена подхватил с сиденья обшарпанный следственный чемодан и решительно взбежал на крыльцо. Объясняться не пришлось. Узнав ночного визитёра, постовой с ритуальным «здравия желаю» разблокировал турникет, пропустил в притихший двор милиции.
В дежурке следователь выслушал майора Титова. Понимающе кивал, притворялся сосредоточенным, на самом деле традиционно половину информации мимо ушей пропустил.
Оттуда же, цементируя алиби, прозвонился домой.
— Куда я пропал?! Никуда я не пропал! Ты чего, Зая?! — для порядка наехал на жену. — Я, к твоему сведению, по изнасилованию вваливаю. Опять маньячелло в городе объявился. Спасаю мир! До утра не жди. Спокушки! И я тебя…
Фон был самый аутентичный — наперебой заливались телефоны, хрипела рация, старший автопатруля ППС[19] косноязычно уточнял у помдежа адрес, откуда поступил вызов о семейном скандале.
— Судика[20] подняли? — деловито осведомился Гена.
— Дозвонился до Никульского. Он сказал — у них Перфилов дежурит. А тот не отвечает. Ни по городскому, ни по мобильному.
— Василь Василич в запое! — Каблуков радостно заржал. — Месяц не могу с него заключение по висельнику стрясти. В твоё дежурство, Иваныч, малолетка на Пугачёва вздёрнулся от несчастной любви?
Не дожидаясь ответа, Каблуков в охотку поразглагольствовал на тему, что не знает, как титуловать себя в протоколе после того, как часы пробили полночь.
— То ли старший следователь прокуратуры? То ли уже следователь по особо важным делам следственного комитета?
Гена прекрасно знал — никакой «важняк» ему в новой структуре не светит — и один фиг хлестался.
Главное, что соответствующей инфой не обладали ни Титов, ни помдеж Валера Ушаков, ни притулившийся с книжечкой в углу водитель Юра «Бешеный». Можно было надувать своё эго без риска разоблачения. А когда правда всплывёт, Каблуков придумает, как отбрехаться. На голубом глазу объяснит сорвавшееся назначение предвзятостью начальства.
Гена перехаживал в юристах первого класса[21]. Отряхнуться от выговорешников, цеплявшихся к нему репьями, не удавалось.
Титов знал — «звездобола» от прокуратуры не переслушать.
Оборвал на полуслове:
— Заявительница в «полтиннике» у Сердюка.
— А-а-а, нынче «Клону» подфартило. Пойду, проведаю.
— Наши действия? — дежурный добивался конкретики, утром за отработку материала спросится с него.
— Всё как обычно. Надо тётеньку на комплекс везти, к гинекологу. Мазок брать.
— Сам повезёшь?
— А то. С вами там никто разговаривать не будет, — как многие прокурорские, Каблуков не упускал случая указать ментам на их беспородность.
21
Юрист первого класса — классный чин сотрудника Прокуратуры РФ, эквивалентный специальному званию «капитан» в других правоохранительных органах.