Идеальное и настоящее
Юля проснулась от яркого луча, скользнувшего на подушку. Солнце светило прямо в ее убранную комнату, а из окна, открытого во двор, доносилось пение птиц. Перед ее глазами возникла та же картина, что и обычно: идеальная чистота, шкаф в углу, который, несмотря на количество книг в нем, был все так же чистым; книги лежали аккуратными стопками. Белый стол, за которым девочка проводила большую часть своего свободного времени, был так же чист – лишь сбоку лежали несколько книг: «Война и мир», а также сборник задач повышенной сложности по химии. Из форточки дул легкий ветер и колыхал чистые белые занавески. На вешалке, прикрепленной к шкафу с одеждой, висела идеально выглаженная школьная форма.
Из кухни слышался звук радио и запах кофе – родители слушали новости. Так было каждое утро рабочей недели в семье Громовых.
Отец каждое утро надевал к завтраку свой костюм, чтобы после завтрака сразу же идти на работу, не теряя времени. Он считал неприличным завтракать в ночной рубашке, поэтому делал замечание всякий раз, когда видел жену или дочь в неподходящем виде, что, впрочем, случалось редко, и он сам уже не помнил, когда такое было в последний раз – его все слушались, как и всех строгих людей.
Мать была очень похожа на своего мужа, и поэтому к завтраку одевалась как на работу. Она всегда и везде успевала: на работу, на родительские собрания; у нее всегда было полно дел. Опоздания она считала неприличным, да и вообще она была очень ответственной, а больше всего на свете боялась потерять свою превосходную репутацию – под стать своему мужу.
- Доброе утро,- сказала мать дочери, одетую к завтраку в форму, стоило ей появиться на кухне. Отец лишь сухо взглянул на Юлю из-под толстой оправы очков и снова принялся читать газету. На клетчатой скатерти располагались три тарелки с манной кашей и чашки дымящегося кофе.
- В Москве всю неделю ожидается солнечная погода,- проговорила женщина из радио. Отец часто повторял, что просмотр телевизора во время еды ухудшает процесс пищеварения, поэтому единственный телевизор стоял в гостиной и использовался крайне редко.
Во время еду все молчали – лишь из радио доносился голос, оповещающий о происходящих в мире событиях.
- У вас будут сегодня проверочные?- прервал молчание отец, посмотрев на дочь поверх очков.
- Да, по истории,- Юля отпила свой кофе. Такие разговоры были нередки; за успеваемостью постоянно следили.
- Ты же понимаешь, какую оценку ты должна получить за эту работу?
- Пять.
- Мы ведь заботимся о твоем будущем,- добавила мать.
- Сколько людей гробят свое будущее еще в юности,- многозначно подтвердил отец, – Они не думают о завтрашнем дне – они проводят все дни напролет во дворах и невесть с какими компаниями. Разве можно будет сделать из них опытных специалистов? Их даже в дворники не возьмут! И куда они пойдут? Что из них выйдет? Грабители? Убийцы?
Юля уже не могла представить, чтобы все было как-то иначе; родители ведь хотят как лучше. Прожив недолгую пятнадцатилетнюю жизнь с такой мыслью, она уже не хотела спорить с родителями – они опытнее, им виднее.
Школа располагалась в десяти минутах ходьбы от дома – через улицу. Солнце освещало листья кленов перед школой, отчего снизу они казались золотыми. Юля шла по кленовой аллее, ведущей к школе со школьной сумкой на плече. По этой же аллее шли и другие ребята. Кто-то один, кто-то с компанией; старшие и младшие. До урока оставалось еще достаточно времени, но Юля торопилась – надо было еще успеть повторить материал перед проверочной работой.
- Привет, зубрила!- ее толкнули в плечо, после чего послышался дружный хохот. Не повернув головы, она продолжила идти. Юлю догнала группа ее одноклассников, и один из них передразнил ее:
- Ой, какие мы гордые,- и снова этот глупый смех. Но девочка лишь боковым зрением видела их насмешливые лица и ничего не отвечала. Вскоре они потеряли к ней всякий интерес и пошли дальше. Юля никогда не отвечала на подобное – зачем?
Школа напоминала забитый доверху улей. До урока оставалось пять минут, а гул все не умолкал. Одноклассники бродили около кабинета истории. Кто-то шутил, кто-то рассказывал о посмотренном вчера кино, а кто-то просто о чем-то беседовал; как будто и не будет сейчас никакой проверочной. Юлю всегда можно было увидеть с учебником или тетрадкой – она с детства была приучена к тому, чтобы учиться не покладая рук. Через несколько минут гул прервал звонок.
Сидела она на последнем ряду, одна – учителя знали, что даже за последней партой она не скатится в оценках и будет учиться только на «отлично». Раздали листки с заданиями. Сидящая перед Юлей одноклассница повернулась к ней.