К ней подошел мужчина, в котором она узнала Михаила Александровича. На нем был все тот же спортивный костюм.
- Пришла все-таки,- он похлопал ее по плечу,- Попробуем. Может, и выйдет из тебя что-нибудь.
На первой в своей жизни тренировке Юле понравилось. Не то, чтобы очень, но ничего, терпимо. Кросс в пятнадцать минут она пробежала как на физкультуре, правда бегала она далеко не так быстро, как другие, которые даже не запыхались. Затем последовало бесчиленное множество упражнений; сил оставалось все меньше. Михаил Александрович тренировал небольшую группу, но Юлю либо не заметили, либо просто не обращали внимания. Девочка сразу догадалась, что сюда приходят с конкретной целью – тренироваться, а не заводить новые знакомства; каждый сосредоточен на себе и своем результате. Она и не заметила, как прошли эти два часа. Только к концу тренировки поняла, что окончательно вымоталась, и сил нет вообще никаких. Голова кружилась от длительного бега, а горло, казалось, сжалось после отдышки, но та злость ушла, как будто и не было ничего; злоба уступила место усталости.
Стоило выйти из Дворца спорта, как в нос ударил морозный запах. Впервые в жизни она ощутила себя по-настоящему свободной. Шла вдоль улицы, хрустя снегом, снежинки кружились в своем танце и опускались на землю, освященные светом фонарей. Впервые за долгое время девочка улыбнулась, и от этого стало лучше, легче. Мимо проезжали машины. Проспект, машины были окутаны белым покрывалом. Мимо проходили уставшие, озлобленные люди, погруженные в свои мысли, закутавшиеся в шарфы и капюшоны. Среди них, в толпе, шла девочка, и никто не видел ее спрятанной за шарфом улыбки. Давно ей не было так хорошо.
Дома было тихо. Отец работал у себя, а мать мыла посуду на кухне.
-Температура воздуха в Москве все еще остается на уровне минус пяти градусов,- доносилось из радио.
Юля тихо вошла. Ее прихода либо не заметили, либо не хотели замечать. Осторожно прокравшись к себе в комнату, чтобы не привлекать внимание родителей, она легла спать. Правда, заснуть удалось не сразу – было страшно от ожидающего ее завтра. Выговор родителей? Или все то же молчание, что сейчас? А впрочем, она сама напросилась – выскочила тут со своим мнением, как какой-то революционер. Одна хотела все изменить, одна против давно сложившихся правил законов, царивших в ее семье. Не надо было этого делать. И на тренировку она больше не пойдет – сейчас ей просто хотелось сделать что-то противоречущее родителям, подумала девочка. Зачем тратить время зря?.. Да и не так уж ей и понравилось, успокоила она себя.
Стоило наступить следующему дню, как все вчерашнее показалось лишь страшным и тревожным сном. Но не тут-то было. Как во сне, Юля встала, и еле удержалась на ногах: все болело и ныло, не сразу сообразила, что это – результат вчерашнего двухчасового занятия.
К завтраку она пришла, как обычно, в форме. Родители уже завтракали. Из-за отзанавешенных штор виднелись сугробы, за ночь выпало огромное количество снега.
- Ты где вчера вечером была?- отец сердито посмотрел на дочь.
- В спортшколе,- она не умела врать. Да и зачем скрывать сейчас?
Глаза родителей округлились, и они переглянулись между собой.
- А что ты там забыла?
- На тренировке была. Мне сказали, что у меня способности.
- Способности? Спортшкола?! К чему у тебя там способности? Что за спорт?- взорвался отец.
- Бег. На длинные дистанции,- голос звучал все тише и неувереннее. Тело сжалось от страха; с каждым сказанным словом девочка чувствовала себя все меньше и меньше.
- Это же абсурд! Пустая трата времени! К чему доведет все это? Ты видела, что показывают про профессиональных спортсменов? Ты знаешь, что они после окончания карьеры оказываются выброшенными из нормального общества? Не могут адаптироваться к жизни? А здоровье? Его же просто нет! Работа на износ! Ты хоть слышала, что им собирают кости по частям? Что вкручивают в позвоночник стальные стержни?- отец разразился, словно гром среди ясного неба,- и потом, в чем смысл просто бегать? Все время, все дни напролет? Бегать, бегать, а от чего бежать?!- она стучал своей огромной ладонью по столу в такт своим словам, отчего в чашках с кофе пошли небольшие волны. Удивительно, как она еще не опрокинулись.