Это, чтобы повысить мою разговорчивость.
Употребив съедобную биомассу внутрь и вмазав прозрачного, я обследовал собственный организм — руки и ноги всё ещё болят, но двигаются, следов обморожения нет, глаза видят, уши слышат, импланты вроде работают, и серьёзных сбоев будто бы не имеется.
— Ну чего, так и будешь молчать? — напомнил о себе присевший к столу Упырь. — Продолжай!
— А чего продолжать? — Я пожал плечами. — В ловушку попал, без всего остался, но видишь, до тебя добрёл. Теперь мне снаряжение нужно и оружие, чтобы обратно в дело вернуться и тебе долг отдать. Оденусь, обуюсь и поползу от тебя, солнцем палимый, в смысле, метелью треплимый…
На самом деле мне надо добраться до Старой Зоны, где в хорошо замаскированном схроне неподалёку от Обочины лежит моя собранная за многие годы заначка — деньги, чистые н-капсулы, кое-какие артефакты, вот только Федору Тимофеевичу лучше об этом не знать.
— Поползёт он, — Упырь заволновался сильнее. — Кое-что я для тебя найду, но скажи-ка, друг любезный, чего ты на ночь глядя в ту степь попёрся? С чугунками в салки играть?
— Работа была, — сказал я честно. — Да только, как видишь, я её провалил…
Сканеры, выданные мне научниками, мой дубль то ли прибрал себе, то ли просто выкинул за ненадобностью. При воспоминании о явившемся из «Мультипликатора» двойнике у меня прямо-таки зачесались ручонки.
Ух, я ему устрою кровавую баню, вот только догоню.
— Чтоб ты работу провалил, это да. — Федор Тимофеевич покрутил башкой. Поскрёб макушку. — Ладно, сиди пока тут и не рыпайся, а не то ещё сопрёшь что-нибудь, знаю я вашу шкурную породу. А я пойду, проверю свои арсеналы. Глядишь, чего-нибудь и подыщу для тебя.
— И маркеры не забудь! — напомнил я, заставив торговца свирепо закряхтеть.
Хлопнула дверь, и я остался в комнате один.
Правда, проскучать без компании мне пришлось недолго — Упырь вернулся, приволок здоровенный мешок, в котором оказались старые ботинки. Где он собрал это барахло, не знаю, но не сильно удивлюсь, если на развалинах и свалках родного Соснового Бора.
— Выбирай, — велел Федор Тимофеевич. — Высший класс, лучше не найдёшь, а я за снарягой…
Тут уж пришлось мне испепелить торговца гневным взглядом.
Из кучи гнилья я выволок неплохо сохранившиеся армейские боты, способные уберечь мои ноги и от холода, и от сюрпризов Пятизонья. Затем натянул тоже военный комбинезон образца сорок пятого года, снятый, судя по заделанным дырам, с трупа, и примерил шлем без маски.
— Красавец, — одобрил Упырь, вручая мне автомат Калашникова. — Другого ничего нет.
Вот тут он опять, скорее всего, врал и просто зажался.
— А патроны? — спросил я, быстренько осмотрев «калаш» и передёрнув затвор. — Или я должен им вместо дубинки махать? И наностимуляторы помощнее, чтобы мой слабый организм подбодрить! А про маркеры я тебе говорил, и желательно полный комплект!
— И маркер Узла в придачу? — осведомился Федор Тимофеевич.
— Ну, без него как-нибудь обойдусь.
Торговец упомянул легендарный артефакт, открывающий вход в Узел, таинственное место, напичканное чудесами, где пересекаются гипертоннели и обитает Атомный Демон.
Узел вроде бы существует на самом деле, это подтверждали и большеголовые, но с моей, практической точки зрения, его наличие или отсутствие не имело вообще никакого значения. Пусть «палачи» в него верят, молитвы возносят и фимиам воскуряют, а мы уж как-нибудь потихонечку, от артефакта к артефакту мимо ловушечек и особо опасных биомехов.
Хотя нет, теперь так не выйдет, надо разобраться, куда попёрся этот чёртов дубль, настичь его и прикончить.
Для Пятизонья вполне достаточно одного Лиса.
Ругая мою алчность и проклиная свою щедрость, Упырь выдал мне патронов, упаковку стимуляторов, уровня «снос башки», полный набор из пяти маркеров и даже старую пластиковую сумку для хабара, вроде тех, какие используют начинающие сталкеры.
«Эх, где мой рюкзак?» — подумал я и ощутил новый прилив злости.
Так погано я не был экипирован с того дня, как в январе пятьдесят второго пересёк границу московской локации. Правда, тогда во мне находилось куда меньше имплантов, зато в багаже имелась значительная сумма денег.
— Теперь расписка, — объявил Федор Тимофеевич, потирая ручонки. — Готов ли ты её сочинять, друг любезный?
— Готов, — мужественно ответил я, а в следующий момент пожалел об этом.
Упырь назвал сумму, за которую можно было купить всю его паршивую берлогу с обстановкой, дверью и подвалами.