— Да, мы с Тимофеем Тимуровичем пришли в приемную. Андрей Данилович как раз в это время на заседание кредитного комитета отправился. Вообще-то меня Тимофей Тимурович в коридоре оставил, но дверь была приоткрыта, и я часть разговора слышал.
— И о чем же они разговаривали? — прервал пространное «вступительное слово» Волин.
— В общем Андрей Данилович сказал, что кто-то хочет ограбить банк, а его самого убить. Вроде того, что тут целая бригада «завязана» и даже кто-то из сотрудников банка участвует. Ну, она объясняла минут пять это все.
— Я понял. Дальше.
— Дальше Тимофей Тимурович рассказал Татьяне Владленовне, что Андрей Данилович интересовался через него какими-то убитыми девушками. И еще он сказал, что у него есть доказательства, будто убийства совершены именно Андреем Даниловичем. Тогда Татьяна Владленовна и спрашивает: «Что мне теперь делать?» По голосу мне показалось, что она здорово испугалась. А Тимофей Тимурович и говорит: «Вам не следует оставаться дома. Это очень опасно». Сказал, чтобы Татьяна Владленовна немедленно уходила из банка. Мол, пусть едет к кому-нибудь из друзей, а если Андрей Данилович станет ее искать, чтобы она с ним не разговаривала, а сразу звонила сюда, в банк. Короче, потом Тимофей Тимурович вышел и спрашивает меня, мол, заседание еще не кончилось? Я отвечаю, нет, мол. Он и говорит: «Я пойду в зал, как бы Скобцов там чего не натворил, а ты пока ребятам скажи, чтобы выход из банка перекрыли. Чтобы, значит, Скобцов не ушел. А когда, говорит, заседание закончится, возьмешь у Скобцова ключи, запрешь зал и встанешь у дверей директорской половины. Скобцов свой кабинет закроет, выйдет, тут-то его надо будет „повязать“». Я еще удивился так. Думаю, чего это? А Тимофей Тимурович посмотрел на меня и говорит: «Смотри в оба. Этому парню человека завалить — что тебе муху тапкой по стенке размазать». — Шкаф перевел дух. По лицу его тек пот. Было видно, что ему давно не приходилось «толкать» такие длинные речи. — В общем, Андрей Данилович что-то заподозрил и свалил через туалет. А потом позвонил ночью.
— Принесите мне запись телефонного разговора, — попросил Волин Изящного. — И выясните, пожалуйста, кого Тимофей Тимурович посылал осматривать квартиру Скобцова на предмет прослушки.
— А у нас таких ребят всего четверо, — ответил озадаченно Изящный. — Они в соседнем кабинете возятся. Спросите, кто из них к Андрею Даниловичу ездил. Они скажут.
— Хорошо, спасибо. Я жду пленку.
— Сейчас принесу.
Волин посмотрел на Шкафа:
— Вы тоже свободны.
— Понял, — кивнул тот.
Охранники поднялись почти синхронно. Несмотря на внушительные габариты, Шкаф двигался легко и ловко. Волин тоже поднялся.
— С вашего позволения, я пока побеседую с Татьяной Владленовной и с этими ребятами, со «слухачами», — пояснил он для Чернозерского.
— На здоровье, — кивнул тот.
Волин вышел в приемную, заглянул в соседний кабинет.
— Добрый день, — поздоровался он.
— Добрый, добрый, — откликнулся один из секьюрити.
— Это для кого как, — тут же отозвался второй.
— Скажите, пожалуйста, кого из вас Тимофей Тимурович посылал осматривать квартиру Скобцовых?
Парень, исследующий стеновую панель, повернул голову:
— А что такое?
— Вас? — спросил его Волин.
— Ну, да. Меня и Михаила. — Он кивнул на круглолицего мужчину.
Тот, взгромоздившись на стремянку, осматривал стык между стеной и подвесным потолком. Круглолицый был явно выше своего напарника и пошире в плечах. Но они даже отдаленно не напоминали Атлета и Коренастого, как их описывал Скобцов.
— А что? — спросил Волина круглолицый. — Случилось что-нибудь?
— Один вопрос. Вы нашли в квартире Скобцова подслушивающую аппаратуру?
— A-а, вы об этом? — Круглолицый принялся проверять шов. — Не было там никакой подслушивающей аппаратуры. У Андрея Даниловича просто слишком богатое воображение.
— Скажите, а кто вам открывал дверь?
— Как кто? Он и открывал, кто же еще?
— Скобцов?
— Скобцов, Скобцов.
— Долго пришлось ждать?
— Да нет. Мы позвонили, он и открыл.
— А как Андрей Данилович был одет?
— А я помню? — Круглолицый сунул в стык между панелями отвертку. — Костюм, пальто. Галстук. Нормально был одет. Как обычно. Да, еще в очках. В солнцезащитных. Синяки прятал.
— Вы с ним разговаривали?
— Смеетесь? Кто мы такие, чтобы он с нами разговаривал? Не в гости же пришли.