— Совещаний. — Охранник помялся. — А с кассетой что?
— Будем оформлять выемку, — ответил Волин. Он достал нужный бланк, сел в кресло и, положив кейс на колени, начал заполнять постановление о выемке вещественного доказательства. Затем принялся составлять протокол, тщательно описывая кассету.
Татьяна несколько секунд наблюдала за ним, затем быстро написала что-то на листке бумаги, протянула. Волин удивленно шевельнул бровями. Татьяна приложила палец к губам и кивнула на записку.
«Нас подслушивают. Встретимся на противоположной стороне улицы».
Волин кивнул. Татьяна сложила записку и спрятала в карман. Затем аккуратно убрала в стол бумаги, нажала клавишу интеркома:
— Виталий Михайлович, здесь сейчас все равно слишком шумно. Я могу пойти пообедать?
— Конечно, Танечка, иди. — Голос Чернозерского звучал озабоченно. — Только постарайся не задерживаться. Ты мне можешь понадобиться.
— Хорошо.
Татьяна прошла к двери, обернулась, указала на выход. Волин кивнул утвердительно. Через пару минут в приемную заглянули двое клерков. Поздоровались нерешительно. Это, наверное, уже генетическое, подумал Волин. В присутствии сотрудника органов наши люди становятся испуганными, как белый медведь в Африке. Он занес данные клерков в протокол, попросил прочитать и поставить подписи. В самый разгар этих «банковских чтений» в приемную заглянул Русницкий.
— Аркадий Николаевич, что вы тут делаете? — удивленно спросил лейтенант.
— Да вот, заехал посмотреть, как продвигается работа. — Волин взял со стола кассету, сунул в карман. Протокол о выемке положил в кейс, кивнул клеркам: — Спасибо, товарищи, вы свободны. — Те с явным облегчением ретировались. Волин повернулся к Русницкому: — Давай-ка, Георгий, выйдем, я тебе кое-какие цеу дам. — Они вышли в коридор. — Значит, так, срочно позвони нашим операм на Петровку, пусть берут ребят из «одиннадцатого» и пулей летят сюда. Приемную и кабинет Скобцова нужно проверить на предмет подслушивающих устройств. Закончат здесь, пусть едут к Скобцову домой. Задача та же. Подслушивающие устройства и скрытые видеокамеры. Кстати, данные на Скобцова не поступили?
— Нет пока, — покачал головой лейтенант.
— Жаль. С сотрудниками побеседовал уже? Насчет Скобцова?
— Не со всеми.
— А те, с кем побеседовал, что говорят?
— Да что… Нормальный парень, говорят. Душевный, отзывчивый. Нос не задирал. С клерками за руку здоровался.
— Я не о том спрашиваю, Георгий. Кто-нибудь из них замечал за Скобцовым какие-то странности?
— Так, Аркадий Николаевич, — развел руками оперативник. — Сейчас жизнь такая. Не поймешь, что считать странностью, а что нормой. Вот лет пятнадцать назад человека, объявившего забастовку, немедленно окрестили бы сумасшедшим и упрятали бы в психушку. А сейчас соберутся тысяча человек, дорогу перекроют и давай касками по асфальту молотить. И ничего.
— Ты хрен с редькой не путай, Георгий, — возразил Волин. — При чем здесь забастовщики? Я имею в виду бытовые странности.
— Заметили, Аркадий Николаевич. Конечно. Но только в последние несколько дней пребывания Скобцова на службе. Да и то, — лейтенант понизил голос, — у меня сложилось ощущение, что, если бы в банке не прознали, что наш «клиент» — сумасшедший, то и сейчас никто ни о чем не рассказал бы. Это, знаете, утверждения постфактум. Хотя, с другой стороны, Скобцов убивать начал всего месяц назад. Может быть, он до этого совершенно нормальным был. А тут крышу с тормозов сорвало — и понеслась.
— Совершенно нормальные ни с того ни с сего с ума не сходят, — возразил Волин. — Должны быть какие-то промежуточные фазы.
— Так, наверное, они и были, — легко согласился Русницкий. — Раньше. До того, как он работал в банке. И опять же, убивал-то Скобцов по ночам. Заметили? Только по ночам. Ни разу не убил днем.
— Заметил, — ответил Волин.
— О каких странностях тогда речь? Эти… банковские сотрудники ведь за ним со свечкой не ходили, правильно? А Скобцов ночью прирежет кого-нибудь, а с утречка на службу, как нормальный.
Волин хмыкнул:
— Странно как-то получается. Жил себе человек, работал, служба безопасности его проверяла. Ничего. А тут в одночасье взял да и спятил.
— Да в этом деле все странное! — воскликнул лейтенант и снова перешел на шепот: — Тут все странное. Один — убийца-психопат, второй ради «доходного» места спокойно смотрит, как его жена спит с кем ни попадя, другие вообще не замечают ни первого, ни второго. Еще надо посмотреть, кто из них больше сумасшедший. Скобцов или эти, остальные.
Волин вздохнул: