Ливия предвидела, что они с отцом могут без каких-либо последствий принять два Эликсира.
И когда глаза Панды засияли синим светом, Райан испытал момент религиозного трепета. В глубине его разума эхом раздавалось григорианское пение[3], и он чуть ли не видел, как святой свет озаряет бункер.
Ибо Бог существовал, и у Него был мех.
Панда взмыл в воздух, правая нога и руки были вытянуты, а левое колено согнуто. Как гигантский медведь может так летать, Райан никогда не поймёт, но тот всё же летел. Возможно, Большой Жирный Адам мог бы увернуться, будь у него глаза, а может быть, он был бы парализован от всё того же трепета. Панда выкрикнул название своей атаки своим милым забавным голосом.
— «Парящая панда»!
Как может что-то настолько нелепое выглядеть так хорошо?
Ноги Панды ударили по голове Жирнибала Лектера с такой силой, что Райан в момент удара услышал громкий треск. Чудовищный Псих отлетел назад и рухнул на остатки аркады, а победивший медведь грациозно приземлился на ноги. Его поза напомнила курьеру позу из фильма с Брюсом Ли, и, возможно, она была взята прямиком оттуда.
Что до Огра Адама, то он больше не вставал. И, как надеялся Райан, больше никогда не встанет.
Фрэнк, с ужасом наблюдавший за происходящим, безуспешно пытался освободиться. Его тело поглощало металл в полу, который стал для него словно зыбучим песком.
— Всё кончено, Фрэнк, — сказала Зарин, наставив на его голову вибрирующие руки. — Не вынуждай меня взрывать тебя.
— Я должен бороться с коммунистическими лазутчиками! — закричал он.
И Райан ответил:
— Нет, Фрэнк. Ты и есть коммунисты.
И тогда Фрэнк был зомби[4].
А, может, он и был зомби, потому что слова Райана стали решающим ударом. Гигант смотрел на свою грудь, царапая её, как будто таким образом мог изгнать марксистско-ленинское зло, заразившее его; но, когда ему это не удалось, он ударился головой об пол и мысленно отключился. Возможно, его подавленные воспоминания всплыли на поверхность, закоротив его мозг, как и ожидала Ливия.
Его фальшивый патриотизм был разрушен, и некогда гордый гигант превратился в неподвижную груду металлолома. Курьер смотрел на него в минуту почтения, став свидетелем того, как этой гордый гигант, этот верный телохранитель, который столько раз погибал, защищая президентов, опустился до такого жалкого состояния.
— Откуда ты узнала о прошлом Фрэнка? — спросил Райан у Ливии. Зарин в это время опустила перчатки, всё ещё оставаясь начеку.
— Я искала будущее, в котором выиграю этот бой, — уже не так самодовольно ответила мафиозная принцесса.
— Твоя сила почти столь же поломана, как и у твоей лучшей подруги.
— Уж кто бы говорил, — усмехнулась Ливия. — Кстати, о лучших друзьях, наши должны были уже закончить.
— Я справился с одним, Шифу! — торжествующе сказал Панда, сидя на раздавленном животе Большого Жирного Адама. — Справился!
Круг замкнулся. Когда Райан встретил его, Панда был учеником.
Теперь он был мастером.
«Битва за Свалку» закончилась полной, почти безупречной победой. Единственной потерей в команде Райана была его машина, получившая ранение в бою; Хронорадио и ключевые элементы пережили атаку Земли, так что путешественник во времени всегда мог починить её.
Группа собрала Психов в ангаре бункера, Зарин и Панда помогали Лен погружать бессознательных членов Мета-банды в батисферы. Они переместят Психов в подводные тюрьмы, пока Райан не найдёт для них лекарство. Там же будут находиться и рабы Псишока, чтобы получить медицинскую помощь и избежать распространения секрета бункера. Их освободят, когда база будет уничтожена.
Что касается Большого Жирного Адама, Лен настояла на том, чтобы его тоже поместили в пузырь. Однако, в отличие от других заключённых, он в нём утонул, очнувшись ровно настолько, чтобы понять, что вот-вот умрёт. Коммунисты никогда не могли сделать хороший продукт, особенно для людей, которые пытались напасть на сирот, находящихся под их опекой.
Что до Фортуны и Покрова, они оба вошли в бункер без масок и рука об руку. Первая выглядела легкомысленной; второй же, казалось, в душе желал умереть.
— Вы не поверите! — заявила Фортуна. — Матиас… Матиас — это Покров!
— Да ты что? — ответил Райан фальшиво-удивлённым тоном. — Твой парень?
— Мой парень! — завизжала Фортуна, а её спутник выглядел таким… смирившимся. — Я бы ни за что не догадалась!