Шоссе было пустым, если не считать Плимут Фьюри, и, казалось, тянулось бесконечно. Земля вокруг дороги превратилась в красную пустыню, но вдалеке виднелось другое шоссе. Даже температура повысилась: воздух из прохладного стал тёплым и комфортным.
— Что это за место? — спросила изумлённая Ливия, когда они вышли из машины.
— Тонкое место. Природная космическая аномалия, если будет угодно. — Райан подошёл к багажнику, где лежал ужин. — Я назвал её Полуночной дорогой.
— Я вижу других людей, — сказала Ливия, указывая на два силуэта на втором шоссе.
— Это мы. — Райан поднял руку, и силуэт на далёкой дороге вторил ему. — Ты видишь?
— Нет. — У принцессы Августи на глазах выступили слёзы. — Нет, я ничего не вижу.
Она говорила не о своих глазах.
В конце концов они сели на краю шоссе, свесив ноги. Райан предложил Ливии коробку с суши и палочки для еды.
— Пространство сворачивается обратно? — спросил его спутница, вытирая слёзы и глядя на другое шоссе вдали.
— Ага, — ответил Райан с полным ртом рыбы. — Шоссе тянется на тридцать километров, а затем замыкается в себя. По бокам оно короче.
— Ты создал это место? — спросила Ливия, пробуя футомаки и нахмурившись. — Или другой Геном?
Райан покачал головой.
— Это естественное явление, но, чтобы попасть сюда, нужна гениальная техника. Цветные измерения находятся выше нашей реальности, за пределами пространства и времени, как их понимает большинство людей, но сбоку есть и другие места. Они следуют тому же временному потоку, что и наша реальность.
— Так это альтернативная вселенная?
— Я бы так не сказал. Это… это больше похоже на пещеру внутри горы, только гора — это реальность Земли. Это место, где пространство-время складывается из-за гравитационных или электромагнитных аномалий. — Райан взглянул на фиолетовые полярные сияния над их головами. — Я думаю, это место близко к Пурпурному миру. Типа пограничной реальности между нашей вселенной и большим перекрёстком всего пространства и времени.
— Я не могу ничего наблюдать во всех цветных измерениях, за исключением Синего, — сказала Ливия. — Вот почему я не могу обнаружить тебя, ведь ты существуешь сразу в двух измерениях.
Райан кивнул и обратил внимание, что его спутница не сильно стремится доесть свою порцию.
— Тебе не нравится эта еда?
— Извини… — Она смущённо улыбнулась. — Я её ненавижу.
Сердце Райана ёкнуло.
— Ты ненавидишь японскую кухню?
— Я не люблю суши. — Ливия застенчиво покачала головой. — Прости.
Чёрт возьми, как знал, что надо было выбрать французскую кухню! Никому не нравится французская кухня, за исключением британцев и по-настоящему злых людей.
— Но мне нравится это место и твой жест, — тут же успокоила его Ливия, увидев его удручённое лицо. — Это более чем компенсирует еду.
— Придётся перезагрузиться, — пробурчал Райан. — Свидание не идеально.
— Нет, Райан, нет, — запротестовала Ливия, мгновенно став серьёзной. Она взяла его за руку и крепко её сжала. — Нет, не надо, пожалуйста. Именно потому, что этот момент настоящий, он мне так нравится.
— Расслабься, я пошутил, — поддразнил её Райан, проведя указательным пальцем по её щеке. Она так сильно покраснела, что под её глазами образовалась алая полоса. — Но ради твоей улыбки и умереть можно.
Ливия расхохоталась, чуть не выплюнув еду. Звук её голоса согрел старое, измождённое сердце Райана.
— Этот подкат хоть раз сработал? — спросила она с широкой ухмылкой на лице.
— Чаще, чем ты думаешь.
— Но не на мне, — сказала она, когда он убрал руку. — Тебе придётся постараться.
— Ты можешь об этом пожалеть. Я придумал настолько эффективные фразочки, что некоторые страны объявили их незаконными.
Его спутница закатила глаза и осмелилась проверить его хвастовство.
— Тогда докажи, что я неправа.
Вместо того чтобы ответить словами, Райан отложил тарелки с суши и схватил Ливию за талию. Его спутница издала удивлённый визг, когда он быстро поднял её и посадил к себе на колени. Она почти ничего не весила, их ноги болтались в пустоте.
— Райан! — Ливия рассмеялась, и она так сильно покраснела, что курьер подумал, не упадёт ли она в обморок от смущения. — На этот раз ты зашёл слишком далеко!
— Да ладно, на моих коленях приятнее, чем на бетоне межпространственного шоссе. — Он обнял Ливию и крепко прижал её к себе, а её голова прислонилась к его плечу. — Если только Ваше Величество не предпочитает более благородное сидение?