Мир посинел, когда Синий Эликсир вошёл в его вены, и Андреас Торке закричал.
Его разум был в огне. Наркотик и синее вещество в его теле вступили в реакцию, и реальность вокруг него рухнула. Потолок капеллы закружился лазурным водоворотом, формы разваливались. Цвета плясали на краю зрения, а изображения ангелов начали шептать ему.
Галлюцинации. Это были галлюцинации, не более того. Сон.
Но… он чувствовал что-то ещё. Что-то другое, что-то… что-то извивающееся внутри его мозга и нейронов. Яд Алхимика продвигался по его нервам, заражая его, как чума. Всё его тело словно горело, а кожа — будто содрана, обнажив сырую плоть.
Боль была невыносимой, сводящей с ума!
— Прошу! — крикнул он, и ангельские галлюцинации ответили кричащим хором. — Останови это!
И что-то послушало его.
Его дух покинул коленопреклонённую плоть, его разум освободился от оков тела. Его бессмертную душу затянуло в огромный синий вихрь, в место, не похожее ни на что, что он ранее видел. Он не мог видеть глазами, нет, но… но образы заполнили его разум. Боль ушла, сменившись бесплотным онемением.
Он стал мыслью, восходящим сознанием, входящим в ярко-синий мир.
Царство цифр и букв, упорядоченный архив запахов, ароматов и звуков. Книги без страниц, хранилища бродячих мыслей. Ментальный мир без плоти и крови, где разум больше не ограничен пределами памяти нейронов.
В центре этого странного измерения находилась могущественная сила, правящая с информационного трона. Бестелесный разум Андреаса не мог осознать её. Она была слишком огромной, слишком большой, слишком сложной. Геометрические фигуры, уравнения и закрученные предложения объединились в единое, божественное целое.
— Господь? — спросил кардинал, и хотя у него не было рта, слово, тем не менее, вышло.
Нет.
Это был Бог, но не Господь из Священного Писания. Он не был ни мужчиной, ни женщиной. Он не создал человека по своему образу и подобию, ибо в нём не было ничего человеческого. Это была разумная мысль, божественный разум без тела, знание без вместилища. Существо чистого синего цвета, псионическая сила космоса. Вся информация вселенной, сфокусированная в сингулярности.
Сущность заметила Андреаса.
И изучала его.
Андреас закричал, когда сущность разорвала его разум шальной мыслью. Она разбила мозг кардинала на миллион крошечных мыслей, пролистала воспоминания мужчины, как ребёнок книгу. Боли не было, но не было и покоя. Ибо это существо, этот Абсолют, не испытывало ни любви, ни ненависти.
Только любопытство.
Оно разобрало Андреаса Торке на молекулы, чтобы выяснить, как он работает. Зачем нужно сердце? Зачем мозг? Как они взаимодействуют? Чего боялся Андреас? Почему предпочитал яблоки сыру? Почему жил? Какая логика лежала в основе?
«Почему, как, что?»
Оно задало все вопросы и получило все ответы.
Сущность записала каждую мысль, которая когда-либо приходила в голову кардиналу, каждое ощущение, которое он когда-либо испытывал. Она разложила его на составляющие, чтобы выяснить, как всё сочетается друг с другом. Андреас Торке не знал, сколько времени это заняло, возможно, столетия или минуты, но, в конце концов, Абсолют понял его больше, чем мужчина когда-либо знал себя.
А затем оно собрало разум Андреаса Торке обратно.
Но вместо того, чтобы запихнуть его обратно в крошечный человеческий мозг, Абсолют поделился с ним.
Священнику открылись тайны звёзд и космических принципов. На его вопросы о происхождении и предназначении человека были даны ответы. Сущность поведала ему истинную историю святых и пророков, которым он поклонялся всю свою жизнь. А когда она выяснила, что священник хочет большего, она научила его математике, ботанике и химии. Эти знания отпечатались в нейронах кардинала, как горящие буквы.
Не было слов, чтобы описать этот опыт. Это было невообразимое удовольствие, восторг. Маленький, слабый человеческий разум Андреаса на короткое время слился с божественным сознанием высшей сущности, купался в её безграничном знании. На мгновение человек почувствовал себя целым, по-настоящему целым, лишённым всех своих сомнений и страхов. Он был един с чем-то большим, чем он сам, его чувство самости растворилось, как капля в океане.
Это…
Это были Небеса.
Это был Бог. Это была та сущность, которой Андреас жаждал служить всю свою жизнь. Это была загробная жизнь, которую он желал, в которой его разум слился бы с этим божественным сознанием, чтобы стать новым нейроном в мозгу вселенских размеров.
А потом всё закончилось так же внезапно, как и началось.