Его глаза горят ярким пламенем.
— Иди сюда, — произносит он.
Мав запускает руку в мои волосы, зажимая их в своём кулаке. Он разворачивает меня в пол-оборота к себе так, чтобы прикоснуться своим лбом к моему, и помогает мне откинуться назад, чтобы моя спина легла ему на грудь. Его порывистые вдохи пробуждают во мне похоть. Он обвивает меня другой рукой и щиплет за сосок, вынуждая его затвердеть.
Он опускает взгляд на свою руку.
— Я был нежен с тобой до сих пор, — хрипотца в его голосе говорит сама за себя. Это уже не мой Мав. Это Люци, и от одной мысли о том, что меня ждёт, новые трусики, которые я надела, промокают насквозь. Затем он целует меня, накрывая своими губами мои губы, и его язык проскальзывает мне в рот. Он властвует и играет с моим языком, лаская меня изнутри. Когда он обрывает поцелуй, его зубы мгновенно погружаются в мою нижнюю губу и, прежде чем отпустить, зажимают её между зубами. — Но сегодня я не хочу быть нежным, Куколка.
Он надавливает мне на спину, заставляя наклониться вперёд. Я упираюсь руками в колени, чтобы не завалиться вперёд. Стоит мне это сделать, как он пристраивает свою эрекцию к моей заднице. Его грудь вибрирует от рычания, вызванного этим трением. Мы начинаем раскачиваться в унисон. Затем он снова тянет меня к себе, впиваясь губами в моё плечо, в мою шею. Он приподнимает мои волосы и целует редко затрагиваемый участок кожи по линии роста моих волос.
Я стону, как ненормальная, от каждого его действия, но мне все равно. Я чувствую себя обалденно. Влажные губы прижимаются к моему затылку. Зубы царапают точку пульса на моей шее. Его язык задевает кожу над ухом и, Боже милостивый, я почти кончаю от одного этого. Его руки массируют каждую часть моего тела. Они скользят и мнут мою грудь, плечи и кожу головы. Его пальцы настолько глубоко погружаются в мою кожу, что я теряю себя. Ощущения его губ, рук и члена вынуждают меня неосознанно сыпать проклятиями.
Когда рука Мава обвивает мой живот, я оказываюсь в паре секунд от оргазма. Он отводит мои трусики в сторону и без предупреждения погружает в меня два пальца. Прокричав «Люци!», я мгновенно кончаю. Моё лоно пульсирует и сжимает его пальцы снова и снова, пока мышцы не расслабляются.
Проходит немало времени, прежде чем он вынимает из меня пальцы и ведёт ими вверх по моей коже, моему животу, груди и шее. Он не произносит ни слова, когда проводит ими по моим губам, но ему это и не нужно. Я открываю рот, и он просовывает их в него.
Его пальцы занимаются любовью с моим ртом. Я сосу и слизываю с них все свои соки.
Он, не переставая, целует меня, пока не всасывает в свой рот мочку моего уха, а потом выдыхает:
— Развернись, детка, и дай мне этот сладкий ротик.
Я делаю, как он говорит, и снова сажусь на него верхом, широко расставив ноги. Но прежде чем он успевает меня поцеловать, я дергаю его за футболку и жду, пока он не стянет её через голову и бросит на пол.
Тогда он сминает мои губы в жарком и жёстком поцелуе. Грубом и требовательном. Он с жадностью упивается мной, рукой помогая себе стянуть свои штаны, а затем поднимает меня так, чтобы быстро сдвинуть мои трусики и толкнуться в меня. Я стону и ласкаю каждый дюйм его груди, пока он наполняет меня. Пальцы Мава снова начинают мять мою плоть. Но одна рука остаётся на моей талии и принуждает меня двигаться взад-вперед, вверх-вниз, вращая бедрами с каждым его толчком.
— Боже, детка. Вот оно. Объезди меня, дай мне почувствовать, как эти сиськи ударяются о мою грудь.
Мы тяжело дышим, отчаянно хватая ртом воздух, когда наши тела потираются друг о друга. Он рычит все чаще, и с каждым таким рыком его движения становятся более мощными, более безудержными, в стремлении достичь разрядки.
— Люци. Да, о, чёрт. Так близко. Нет, вот здесь. О, мой Бог, — испускаю я, откинув голову назад.
Приподнимая меня и опуская, он погружается глубже и задевает ту точку, где я нуждаюсь в нем больше всего. Он делает это снова. И снова. Чувствуя, что мои мышцы напряжены, а ноги дрожат, я стараюсь оттянуть неизбежное. Но затем он разрывает поцелуй и вонзается зубами в мою кожу между шеей и плечом. Я теряю самообладание, пока моё тело пронзает изысканная боль, устремляясь прямо к средоточию моего желания.
Когда я закрываю глаза, чтобы позволить себе окунуться в удовольствие с головой, в моих смеженных веках отплясывают маленькие огоньки, похожие на те, что висят на дереве позади меня.