Мейз свято верил, что горячий бульон – лекарство от всех болезней. Желательно, мамин, но покупной тоже вполне сойдет. Как человек, доведший лучшего друга до лазарета, я безропотно сбегала в столовую за кружкой густого бульона из мозговых костей, заодно прихватила лепешки с тыквенной начинкой.
В сентябре на улицах Шай-Эра жарили масляные пирожки со сладкой тыквой и ароматными пряностями. Лепешки на полуострове чем-то походили на самый популярный перекус на нашей родине, и я хотела сделать Мэйзу приятно.
Жест он оценил настолько, что, прикончив еду с немыслимой скоростью, словно сбежал из пустыни, где три недели ел один песок, потребовал добавки. При этом сосед Мейза, скромно сидевший на кровати с какой-то книжкой, бросил в его сторону нехороший взгляд, закрыл томик и слинял из комнаты. Видимо, побоялся захлебнуться слюной или позеленеть от зависти.
За второй поход в столовую я резко поумнела и попросила налить целый термос бульона, мстительно записав еду на счет лучшего друга. Пусть сам расплачивается за капризы.
Я думала, что одноглазый рыжий монстр обопьется, но он заявил, что лучшее средство для восстановления зрения – черника, и потребовал крепкий черничный чай! Куда только лезло?
– Ты не забулькаешь, господин русалка? – возмутилась я, но сделала и третий круг. Самой захотелось выпить что-нибудь черничное и покрепче. Лучше вина. Остроте зрения, безусловно, не поможет, но нервишки подлечит превосходно.
К тому времени, как контуженное величество наелось, напилось и устало от неуемной заботы, Элмвуд накрыла темнота. На территории зажгли фонари. Если днем казалось, будто лето не кончилось, то вечером остывший воздух остро и тоскливо запах осенью.
Я вернулась к себе, открыла дверь и удивленно замерла. Посреди комнатушки стоял открытый дорожный сундук. В нем были небрежно свалены вещи, все вперемешку: одежда, учебники, обувь. Сиротливо свисало длинное голенище кожаного сапога, а рядом выглядывал рукав плаща.
– Юна, ты переезжаешь в другую комнату? – прежде чем смертельно обидеться, спросила я у соседки, со скорбным видом собирающей с полки книги.
– В выходные я возвращаюсь в Шай-Эр, Адель. – Она выразительно шмыгнула носом. – Завтра с утра скажу куратору.
– Внезапно…
– Зато не будет никакой дуэли! – с надрывом в голосе воскликнула она и опустила голову, пытаясь скрыть слезы.
Глава 5
Возмутительное попрание дуэльного этикета
– Так… – глубокомысленно ответила я. – Что произошло, пока я возвращала Мейза к жизни?
Протиснувшись в узком проходе между раскрытым сундуком и кроватью, я забрала из рук соседки книги и пристроила обратно на полку. Романы, к слову, свежие, а не какая-то там пыльная классическая поэзия северного полуострова.
– Может, водички? – ласково предложила подружке, без сил плюхнувшейся на заваленную одеждой кровать, но обнаружила, что графин совершенно пуст.
Питьевой фонтанчик с горячей минеральной водой стоял в холле под большими часами. Я уже отбегала марафон, пытаясь угодить одноглазому лихо, и делать новый забег, пусть и на короткую дистанцию, но по лестницам, желания не возникало.
Однако Юна не страдала от жажды и проигнорировала предложение.
– Я говорила с Гарретом. – Опустив голову, она принялась теребить бахрому на цветастой шали. – Просила отменить дуэль ради нашей дружбы. Мы же так долго переписывались! Подарками обменивались. На Новый год я ему отправила брелок с символом «дружба» на первородном.
– Мило.
– С рубином.
– И щедро, – пробормотала я себе под нос и покосилась на розовый куст. Нареченный Эдвардом он нахально цвел всем врагам назло и издыхать в обозримом будущем не собирался, как будто оставался Гарретом. А ведь его сегодня даже не полили!
– Гаррет выслушал, а потом спросил: если он согласится на замену противника, готова ли я к компенсации?
Вспомнилось, как с ледяной интонацией и равнодушным взглядом, подавляя меня за счет роста, Ваэрд предлагал подхватить домашние туфли и отправиться на выход в сторону Шай-Эра. В тот момент в кольце, продетом в его брови, эмоций было побольше, чем в нем самом.
– Ты признала его победу и послушно пошла собирать вещички, – резюмировала я.
– Все началось с меня и этих глупых писем, – неожиданно серьезно проговорила Юна. – Ты попала в неприятности, Мейз пострадал.
– Справедливо говоря, я попала в неприятности без твоего участия – Ваэрд меня изрядно бесит. Мейз – случайная жертва. Он уже привык.