Утром я проснулся от будильника. Я быстро выпил приготовленный бабушкой кофе, собрался и ушел. Перед уходом я поблагодарил хозяйку за прием, и окончательно с ней рассчитался за жилье.
Добравшись до автостанции, я купил себе билет и сел на скамейку ждать автобус. Пока сидел, вспоминал, как сюда приехал, как вышел из автобуса и даже не знал, как называется это село. Вспомнил, как искал место, где можно временно пожить, как бабушка Рита боялась меня впускать и не доверяла мне первые дни. Как я просиживал днями и ночами за своей книгой, и лишь изредка выходил из комнаты, чтобы что-то перекусить. Как был вчера в баре и как познакомился с беленькой официанткой Катей.
Подъехал автобус. Я занял свое место и почти сразу уснул. Я проспал до самого города.
Родной город. Я, кажется, даже успел соскучиться, по этому гулу машин, суетливой обстановке, и толпе народа, которая вечно куда-то несется по своим делам. Город немного изменился, за время моего отсутствия. Приняв сырой осенний облик, он показался мне неприветливым, серым, словно недовольным этой слякотью, которую так умело, словно нарочно, переносили торопливые пешеходы ступая в лужи, и разбрызгивали автомобили. Не частые деревья, как будто так же протестуя от настырного дождя, не жалея скидывали свои разноцветные одеяния. Только ветер, казалось ликовал, ибо когда еще, как не осенью, он может так эффектно разгуляться, и показать свои настоящие возможности. Не большими порывами сотрясая воздух, он безжалостно косил летящие капли дождя в лица прохожим, заставляя их жмуриться и прятаться за одеждой. Он баловался с их зонтиками, то и дело резко меняя свое направление, выворачивал их наизнанку, и вырывал из хозяйских рук. Но все это были, словно его предупреждения, репетиция, небольшие пакости и шаловливость, в предвкушении скорого настоящего стихийного праздника. Словно экономя силы, словно оставляя их на потом, на немного позже, когда листья на деревьях совсем перестанут держаться, а воздух станет еще холоднее, вот тогда он покажет всем свою мощь, свою силу, свою ненасытность — помощник осени, и слуга зимы.
Осмотревшись, я быстро нашел свободное такси, и поехал домой.
Подключив ноутбук к принтеру, я поставил на печать свою новую книгу, и отправился в ванную. Около получаса я простоял под струей горячего душа, пытаясь придти в себя. Резкая смена обстановки, с беззаботной сельской жизни, где кроме своих героев в текстовом редакторе на экране ноутбука, я больше ничего не видел, на реальный, городской быт, быстротечный, и беспокойный, очень нелегко давалась моему восприятию действительности. Мне надо было немного времени, чтобы собратья с мыслями, и переключиться на свою жизнь здесь, в городе.
Выйдя из ванной комнаты, закутавшись в свой любимый махровый халат, я сразу же направился на кухню, и приготовил себе чашку кофе. Умостившись поудобнее за столом, я закурил, и наконец включил свой мобильный телефон, который пробыл отключенным, все время моего отсутствия в городе. Едва загорелся экран моей Nokia, и мобильная сеть "обнаружилась", как мне тут же стали приходить сообщения, и отчеты о пропущенных звонках. Во "входящих", я в основном обнаружил прошлые попытки некоторых, из круга моего общения, дозвониться мне. Было и несколько сообщений, и все от одного и того же человека, моей недавнишней знакомой, Ани. Не отвечая на задаваемые ей, уже "просроченные" вопросы, я просто написал, что уже вернулся в город. Такое же сообщение я отправил своему другу Коле. Потом, я позвонил своему агенту, и назначил встречу. Встречались мы почти всегда, в одном и том же месте, кофейне "Эспрессо". Этот раз так же исключением не стал, и мы договорились увидеться там, через час. Допив свой кофе, я собрался, и прихватив с собой черновик своей новой книги, покинул квартиру.
Когда я прибыл на место, мой агент уже ждала меня. Это была темноволосая, 27-ми летняя девушка. Хрупкая на вид, она прекрасно сочетала в себе рост, фигуру и свою внешность. Короткое каре очень тонко подчеркивало ее аккуратные черты лица. Ее большие карие глазки, маленький правильный носик, и слегка выпуклые губки предавали ей вид довольно ангельский, безобидный. Однако за ее невинной внешностью, скрывался человек довольно сильного характера, влиятельный, и упертый. Звали ее Олеся. А если точнее, Жуковская Олеся Николаевна. Она занималась моими творениями: публикация, продажа, реклама, выставки, и подобного рода мероприятия, характерные для современного литературного бизнеса. Мы работали с ней уже несколько лет. Ровно с того времени, когда я попытался опубликовать свой первый роман. Именно она тогда заинтересовалась моей первой книгой, и предложила мне свои услуги литературного агента. С тех пор, мы постоянно сотрудничаем. За это время мы успели стать довольно близкими друзьями. С Олесей мы могли общаться на абсолютно любые темы, начиная от работы, и заканчивая личными отношениями, и даже сексом.
Олеся была незамужней, хотя однажды, она уже успела побывать замужем. Правда брак ее продлился недолго, всего 3 года. Причиной развода послужила измена супруга, с ее хорошей знакомой. После этого Олеся перестала доверять всему женскому полу на земле и такое слово, как любовь, потеряло для нее значение. Она с головой окунулась в работу, а ее личная жизнь время от времени баловала ее кратковременными отношениями, точки в которых всегда ставила она.
Мы с Олесей частенько сидели здесь, в "Эспрессо". Мы могли часами обсуждать собственную жизнь каждого из нас, советоваться, делиться впечатлениями, смеяться. Но у нас с ней всегда была четкая граница между дружбой и сексом, которую мы никогда не переступали.
— О-хо-хо! — Радостно воскликнула Олеся, увидев меня. — Литовский Роман Евгеньевич, собственной персоной! Эдакая честь! Как всегда, опаздываете? — Она покачала головой. — О! Да, я вижу, у вас есть чем меня порадовать? — Она кинула взгляд на папку, что я держал в руках.
— Олеся Николаевна! — Я поклонился. — Безумно рад встрече! — Я поцеловал ее ручку. — Безумно скучал.
— Ой, да ладно! — Она убрала поскорее свою ручку, и освободив от каких-то бумаг и своей сумки место на диване, подвинулась немного. — Ну, присаживайся!
Я повесил свою куртку на вешалку, и кивнув Ире, хозяйке кофейни, присел рядом с Олесей.
— Давай уже сюда свое творенье! — Не терпелось ей скорее посмотреть. Ее глазки блестели. Она быстро достала черновик из папки, и бегло просмотрела первые страницы. — "Хепи Энд"? — Удивленно переспросила Олеся. — Рома, ты меня пугаешь. С таким названием, я даже не знаю, чего и ожидать от содержания. — Не поднимая на меня глаз, она пролистнула еще несколько страниц, потом заглянула в конец, и сложив черновик обратно в папку, запихнула его себе в сумку. — Ну что ж, интересно! Выходит, ты не зря пропадал целый месяц! — Она довольно улыбнулась, и отпив немного кофе, закурила свои тонкие сигареты.
— И чем же тебя так название смутило то?
— Ну, как тебе сказать…. — Олеся поправила ровную челочку, своим длинным ноготком мизинца. — Ну, как-то романтично звучит. Не совсем тебе свойственно. Ты у нас привык романы писать жизненные, правдивые, со всеми вытекающими горькими последствиями. А здесь, ну прям так обнадеживающе: "Хепи Энд" — Произнеся по слогам название книги, она усмехнулась. — С каких это пор, ты стал в них верить?
— А с каких пор, ты перестала в них верить? — Я улыбнулся, зная, что Олесе мой вопрос не понравится.
— Так Рома! Давай не будем! Больные темы мы не трогаем! — Как всегда, обильно жестикулируя, ответила она.
— Ну, хорошо. — Усмехнулся я.
— Да, кстати! — Она щелкнула пальцами. — Ты ведь, как раз вовремя объявился! Завтра будет выставка в "Импрессио". Было бы неплохо, если бы ты соизволил показаться там. Будут интересные люди, в плане перспектив, для твоего творчества.
— Ты вот буквально только что, просила не трогать больные темы! Я между прочим, только сегодня приехал. Да и на завтра, — Я тоже щелкнул пальцами, — У меня другие планы!
— Ага, планы! — Ехидно кивнув головкой ответила Олеся. — Целый день в кровати валяться?