"Иди ты на хуй!" хотел сказать я, но не сказал. Потом он ушел. А я остался, вяло вчитываясь в этот блядский основной контракт - триста пятьдесят миллионов, три года, сто миллионов первый транш, бла, бла, бла..., и рассматривая эту дурацкую льготу, пытаясь справиться с каким-то непонятным чувством. Так, мне надо срочно выпить кофе, решил я и, натянув вчерашнее клубное шмотье, пошел на улицу. Пить кофе в отеле я, почему-то, не хотел.
Выйдя на улицу, я увидел кофейню, стоящую через дорогу прямо напротив входа в "Ритц" и, сделав небольшой крюк и пройдя по пешеходному переходу, зашел в белый прохладный зал, увешанный плазменными панелями. Заказав латте, я сел и стал тупо пялиться на многочисленную публику, пьющую кофе и следящую за утренними новостями по ТВ. И вдруг, прямо передо мной на экране возникло знакомое лицо с холодными глазами и чернокожая дикторша затараторила "...и, наконец-то, нашли подтверждение давно циркулирующие по рынку слухи о покупке "Тейлор Глобал Корпорейшн" питтсбургского аэропорта. В связи с этим, наши аналитики предрекают резкий рост котировок на акции компаний сектора недвижимости...". Другой экран бубнил "....девелоперская бомба взорвалась сегодня утром на Уолл-стрит, в связи с мега-сделкой, заключенной самым юным владельцем корпорации в этом секторе рынка, Джастином Тейлором..." Светловолосая голова с ледяными глазами смотрела на меня со всех экранов в этом проклятом кафе, заставляя мысли крутиться в голове, наподобие фруктов в соковыжималке от Филиппа Старка. Значит, я его....я в него...тут мысль упиралась в какую-то стену в сознании, отказываясь от более точных определений, так вот, значит, я его... А он меня просто использовал! Два раза. Два раза использовал и два раза заплатил. Контрактом и транспортной льготой. Ему, наверное, сейчас весело.... А почему он это сделал со мной, почему, именно со мной... И тут в памяти возникло, глубоко загнанное в подсознание, воспоминание - налитые стероидной яростью светлые глаза и выкрик "Я не нуждаюсь в советах от самой главной шлюхи в Питтсбурге!". Главной. Шлюхи. Шлюхи...Потому что я шлюха, вот почему! А на экранах сменялись очередные картинки: "Джастин Тейлор, занимающий седьмое место в топ-десятке самых желанных женихов Америки до 25 лет, и связанный, по утверждению ряда таблоидов, давними и прочными отношениями со своей школьной подругой и неизменной спутницей Дафни Чендерс, примет участие в открытии парусной регаты..." И в этот самый момент волна моего бешенства, наконец-то, снесла хлипкую плотину благоразумия, и я сделал то, чего не сделал в то ясное предгрозовое утро, после короткого разговора по телефону, сидя в кафе на Либерти-Авеню. А именно - запустил чашкой с недопитым кофе прямо в белоснежную стену напротив. Встретившись со стеной, чашка взорвалась, как осколочная граната, оставляя после себя огромное бурое пятно, а я встал из-за стола, кинув на него несколько сотенных купюр, снятых в банкомате вчера вечером и так и оставшихся в клубных штанах, и пошел к выходу. Я шел к дверям и мечтал, чтобы кто-нибудь попытался меня остановить, но все вокруг, встретившись со мной глазами, отводили взгляд, как при встрече с опасным сумасшедшим. И, уже выйдя на улицу, я пошел от кафе к дверям отеля напрямую, ведь, как известно, прямая - кратчайшее расстояние между двумя точками. Я прошел сперва через ад улицы, наполненной духотой, визгом тормозов, гудками автомобилей и бранью разъяренных водителей, потом через прохладное чистилище вестибюля и лестниц и, уже подходя к номеру, услышал, что внутри звонит забытый мной телефон. Но в душе ничего не дрогнуло, я знал, что это не он.
- Да, Теодор!
- Брайан, Брайан! - заорал мне в ухо мой бухгалер. - Две недели уже прошло!
- Спасибо, CNN. Это все новости или будут еще? - ответил я, но он меня не слушал.
- Брайан, тут деньги сегодня пришли, сто миллионов от "ТГК", я думаю, это какая-то ошибка! Я, наверное, сейчас отправлю их на коррсчет...
- Никакой ошибки нет. Это наши деньги, - спокойно произнес я.
- Как наши? - прошептал он. - Без контракта, без ничего... Мы не в Восточной Европе, Брайан, тут за такие штуки...
- Успокойся, Теодор, контракт есть. Я прилечу через несколько часов, задержи Синтию. Нам надо поговорить, - и я повесил трубку.
Потом принял душ, переоделся, взял с собой контракт и поехал в аэропорт. Транспортная льгота осталась лежать на столе в номере, звонить куратору из транспортного департамента я не собирался.
И, уже сидя в своем кабинете в "Киннетике" и глядя в окно на сгущающиеся сумерки, я им все рассказал. Про аэропорты, комиссии конгресса и лежащий перед ними на столе контракт, в общем, про все, что их непосредственно касалось. Они смотрели на меня огромными, полными уважения глазами, потеряв на какое-то время дар речи, и молчали. Просто не знали, что сказать, и это было на моей памяти, по-моему, в первый раз. А я, рассказав все, что мог, заключил речь словами:
- Ваши оклады пока утраиваются. Ты, Тед, пересматриваешь штат и финансовую политику Киннетика с учетом обстоятельств, а ты, Синтия, берешь себе пару-тройку помощников... Да! И нужен штат переводчиков, специалистов по райдерам и по информационной защите. Тед, займись. Пока все.
- А ты?
- А я устал. Мне надо неделю отдохнуть. Я улетаю прямо сейчас, ты, Синтия, можешь не дергаться. Билет куплю в аэропорту, - и я встал и ушел, оставив их сидеть в оцепенении, глядя друг на друга.
А потом, сидя в медленно ползущем по взлетной полосе самолете и глядя в покрытый мелкими каплями начинающегося дождя иллюминатор на этот гребаный аэропорт, о котором я знал теперь абсолютно все, вплоть до количества рулежных дорожек, я думал, что, наверное, в Майами сейчас жара, а капли дождя на стекле, подсвеченные еще мигающей, но уже обреченной багровой вывеской, удивительно похожи на капли алой крови.... А еще я думал, что хорошо бы никогда не возвращаться, но я отлично знал, что вернуться придется. Ведь я сам подписал этот проклятый контракт, а сделка есть сделка.
Ложка дегтя
Когда по истечении недели Брайан прибыл на работу, то ему сразу стало понятно, что назад дороги нет. Весь переулок перед зданием бывших бань был забит автомобилями, а перед самым входом стояли три здоровенных фургона, отдаленно напоминающие штурмовые машины американского спецназа из какого-то дурацкого боевика. Разве что вместо надписи S.W.A.T., на бортах красовались буквы CNN, AP и PittsNews. О том, чтобы припарковаться ближе сотни метров к дверям нечего было и мечтать. Бросив корвет практически поперек мостовой, Кинни разъяренно ворвался в свою контору и остолбенел. Вестибюль и коридоры "Киннетика" напоминали муравейник, в который проходящие мимо дебилы-туристы из любопытства сунули палку. Кругом клубился разномастный народ, рабочие волокли какие-то скользкие черные кабели, наводящие своим видом на мысль об южноамериканских водяных змеях, а вдоль всего коридора стояли две длинные очереди. "Что это еще за хуйня?"- задал Брайан вопрос в околоземное пространство, но неожиданно получил вполне четкий ответ от какой-то бойкой девицы с идиотским пирсингом. "А это очереди на собеседование. Вам в какую?" - прощебетала она. Кинни не нашелся, что ответить, и молча проследовал в направлении своего кабинета. Зайдя в приемную, он обнаружил там двух незнакомых молодых людей, парня и девушку, и ни одной Синтии.