— Генерал Тенебрис, — восклицает он. — Какая честь! Что привело вас к нам?
— Мне нужен питомец, — говорю, чувствуя себя идиотом.
— Прекрасно! — он улыбается и хлопает в ладони. — Вы не пожалеете. Наши земляне — это настоящее чудо. Пойдёмте, я всё покажу.
Он ведёт меня в заднюю часть салона, туда, где стоят ряды стеклянных боксов. Каждый землянин находится в отдельной ячейке. Мужчины, женщины и даже подростки. Кто-то просто сидит на полу, кто-то дремлет, кто-то играется с небольшими разноцветными мячами. Большинство выглядят как куклы, безжизненные и покорные. Странные натянутые улыбки вызывают у меня отвращение.
И вдруг я вижу её. Девушку с рыжими волосами. Она бьётся в стекло с такой злостью и отчаянием, будто желает пробить его. Скалится, кричит, пинает стенки бокса. Живая. Дикая. Что-то щёлкает внутри. Мне в голову приходит мысль, что мы похожи с ней.
— Вот эту, — говорю, останавливаясь перед её боксом.
Продавец замирает.
— Э-э… вы уверены? Она… ну, как бы это сказать… непокладистая. Агрессивная. Мы уже думали усыпить её. Она покалечила трёх сотрудников, отказалась есть, пару раз отключала внутреннюю вентиляцию. Абсолютно не поддаётся дрессировке. На её адаптацию уйдут месяцы, а может, даже годы. Я бы вам её не рекомендовал.
Я смотрю на девушку снова. В её глазах — огонь и дикое упрямство. Я так редко вижу это в глазах своих подчинённых.
— А я никуда не тороплюсь, — отвечаю, не сводя с неё глаз. — Поэтому эту.
Продавец ещё что-то лепечет, пытается вежливо возразить. Но я непреклонен, и он это понимает.
Уже вечером бокс доставляют ко мне домой. Я живу уединённо в замке вдали от большого города. В башнях замка всегда царят тишина и полумрак. Калидита, время от времени бывающая у меня по делам, жалуется, что это место слишком мрачное. Но мне совершенно не хочется что-то менять, ведь эта обстановка помогает мне оставаться сосредоточенным и собранным.
Курьеры вкатывают бокс в гостиную. Землянка внутри продолжает метаться. Она измотана, но не сдаётся. Девушка явно не понимает, кто я, и неизвестность пугает её. Взгляд её вдруг пронзает меня. Несколько мгновений мы смотрим друг на друга не моргая. Я вдруг с удивлением осознаю, что мне передалась частица её страха и злобы. Я начинаю понимать, почему она так отчаянно пытается выбраться. Так вот, что имела в виду Калидита?
Впервые за долгое время я чувствую такой живой интерес к чему-либо. И это вызывает почти физическое возбуждение.
Глава 2
Таша
Сколько я себя помню, мне всё время приходилось бороться за место под солнцем. Мой отец мечтал о сыновьях. Он был самовлюблённым и даже в какой-то степени нарцистичным. И в своих детях он видел не других людей, а продолжение самого себя. Естественно, продолжение это не могло быть женского пола.
— Женщины глупее мужчин — это аксиома, — так он говорил. При этом я не уверена, что он действительно знал, что значит слово «аксиома».
Тем не менее дела у него шли неплохо. От нашего дедушки он унаследовал семейный бизнес и благодаря хорошей интуиции смог сначала развить его, а потом вовремя продать за приличную стоимость. Каждый его удачный шаг, каждый приумноженный доллар только подтверждали в его глазах собственную исключительность. Он был успешен и собирался обучить, как быть успешным своих сыновей в будущим. Он так и говорил об этом маме.
С первенцем ему повезло. Им действительно оказался мальчик. Отец дал ему имя Макс, объясняя это тем, что его сын всегда должен получать максимум. И он действительно получал всё, чего бы ни захотел. Любые игрушки и развлечения. Мама тоже рада была баловать его, хотя и не разделяла планов отца увековечить себя в собственных детях. Она в целом всегда служила медиатором в любых спорах в нашей семье, ведь могла понять точку зрения каждого и донести её до остальных.
Ей было сложно забеременеть во второй раз. Настолько, что она даже хотела совсем отказаться от этой идеи. Но отец настаивал на том, что ему мало одного сына. Учитывая размеры его эго, я не удивлена. И наконец, спустя четыре с половиной года после рождения Макса у родителей появилась я.
Сейчас я думаю, что отцу, скорее всего, соврали во время УЗИ насчёт моего пола. И я не виню врачей за это, потому что хорошо знаю своего отца. Я слышала от родственников мамы, что он был в ярости, когда ему сообщили о рождении дочери. Мама была счастлива, ведь я с самого начала походила на неё. Я была её маленькой рыжей копией. Она знала, что отец никогда до конца не смирится с моим появлением, а потому попыталась компенсировать мне недостаток его внимания и любви. Мама была моим ангелом.