Вечер тянется неспешно. В доме тихо. Я сижу в глубоком кресле у окна, наблюдая, как за стеклом мерцают огни далёких башен. Они словно искусственные звёзды. Мой слух напрягается от каждого малейшего шороха. Таша заболела, и мне неспокойно. Позапрошлой ночью всё было хорошо. Мы, как всегда, занимались любовью. Но следующим утром она с трудом смогла подняться с постели, чтобы проводить меня. Она называет это «сезонной простудой» и просит не волноваться. Говорит, что ей нужно время отлежаться, и что совсем скоро она снова будет в порядке. Когда я вернулся, Таша выглядела уже лучше. Но слабость всё равно осталась.
Сейчас я жду Калидиту. Из-за моей новой должности мы с ней давно не виделись. Я бы соврал, если бы сказал, что не скучаю по ней. Так что эта наша неформальная встреча, кроме прочего, ещё и шанс увидеть старого друга. Когда она появляется, на улице уже темнеет. На ней всё ещё военная форма, а волосы её собраны в тугой узел. Значит, она прибыла ко мне прямо со службы. Словно бы в подтверждение она протягивает мне банку энергетического напитка из автомата в штабе.
— Это тебе. Не хотелось приходить с пустыми руками.
Я приглашаю её пройти вглубь, и мы устраиваемся в гостиной.
— Спасибо, что пришла, — начинаю я, задумчиво покручивая банку в руках.
— У тебя такое выражение лица, словно ты государственный переворот собрался устроить, — слабо усмехается она.
— Почти, — отвечаю я и снова замолкаю. Слова словно застревают в горле.
Во взгляде Калидиты появляется настороженность.
— Мне нужно раздобыть засекреченные отчёты профессора Вультуса по исследованию землян, — произношу я наконец.
На минуту в гостиной повисает тяжёлая, вязкая тишина. В приглушённом свете лицо Калидиты кажется похожим на каменное изваяние.
— Ты хоть понимаешь, какой это риск? — наконец произносит она. — Ты ведь только заступил на пост премьер-министра. Подумай, стоит ли правда всех возможных последствий? Вы с Ташей вместе. Она теперь понимает тебя. И никто не мешает вашей любви.
Мой взгляд неосознанно находит дверь в комнату Таши.
— Но для всех она по-прежнему остаётся животным, — говорю я, словно куда-то в пустоту. — Это несправедливо.
— Я просто боюсь за вас, Тенебрис, — Калидита прикрывает глаза. — Боюсь, что в погоне за бóльшим, ты потеряешь то, что имеешь.
Я не отвечаю ей. Ведь и сам думал об этом, и не раз. Но моя мужская гордость не позволяет мне просто успокоиться. Я обещал Таше лучшую жизнь. И зная прошлое Таши, я думаю, что она достойна лучшего. Она достойна быть принятой и уважаемой. Достойна того, чтобы найти дело, что будет ей по душе. Достойна, идти по жизни с гордо поднятой головой.
— Я попробую сделать то, что ты просишь, — сдаётся Калидита. Её голос чуть дрожит. — Но учти, что после назад пути может и не быть. А успех нам никто не гарантирует.
— Спасибо тебе, — только и могу сказать я.
Едва ли когда-нибудь я буду в состоянии отплатить ей за всё, что она делает для меня.
После того как дверь за Калидитой закрывается, в доме снова становится тихо. Я стою в прихожей, всё ещё ощущая напряжение от нашего разговора. Её предостережения продолжают звучать у меня в голове. Я начинаю сомневаться. Может, и вправду мне оставить всё как есть? За закрытыми дверьми мы вольны делать всё, что захотим. И вряд ли кто-то посмел бы назвать это трусостью. Это разумная осторожность.
За спиной раздаётся слабый скрип двери и лёгкий шорох. Я поворачиваюсь и вижу в дверном проёме Ташу. Она стоит, опершись на косяк. На её плечах тонкое тёмно-синее покрывало, волосы чуть взъерошены. Она бледна, и от этого они кажутся ещё ярче.
— Калидита заходила? — спрашивает она, сонно потирая глаза.
— Угу, — киваю я, не в силах полностью вырваться из раздумий. — Ты как?
— Уже лучше, — отвечает она и медленно опускается в кресло у дивана.
Она всё ещё выглядит усталой. Её движения вялые и неловкие. А ещё она продолжает держать дистанцию со мной. И меня это нервирует. Мне хотелось бы, чтобы она позволила мне позаботиться о ней, а не избегала меня. Я подхожу к ней, и, не дав времени на раздумья, подхватываю на руки.
— Эй! Я ещё не до конца выздоровела! — она начинает сопротивляться. Её дрожащие руки слабо упираются мне в грудь. — Отпусти меня сейчас же, не то тоже заразишься!
— Меня это не пугает! — отвечаю, стараясь усадить её к себе на колени. Я соскучился по ней. По её теплу, прикосновениям, запаху. По простой близости.